Дайджест важных отраслевых кейсов, находок и новостей. В ролях: Facebook, Google, The Financial Times, HBR, YouTube, Netflix, NowThis, The Wall Street Journal и многие другие.
Читать далее «Дайджест 20. Опыт FT, HBR и стратегия YouTube»
Медиа и журналистика
крупнейший видеохостинг
Дайджест важных отраслевых кейсов, находок и новостей. В ролях: Facebook, Google, The Financial Times, HBR, YouTube, Netflix, NowThis, The Wall Street Journal и многие другие.
Читать далее «Дайджест 20. Опыт FT, HBR и стратегия YouTube»
Леонид Волков опубликовал у себя в фейсбуке программный пост о состоянии дел в медиасфере российского сегмента сети Интернет. Эта статья — ответ на его тезисы.
При подобной дискуссии необходимо абстрагироваться от политических убеждений. Анализ рынка в первую очередь должен быть всесторонним, то есть скорее комплементарным по отношению к другим источникам, нежели комплиментарным для тех или иных людей.
Леонид Волков, глава кампании Алексея Навального, опубликовал в фейсбуке пост, тезисно излагающий суть наблюдений за современным состоянием рунета. «Мы и Жо» перепечатывает запись с разрешения автора. В ближайшее время мы опубликуем разбор и конструктивную критику этих тезисов.
Nieman Lab 19 апреля опубликовал программную колонку редакционного директора Digital Content Next Мишель Манафи (Michelle Manafy), посвященную непростому выбору при дизайне продуктов. «Мы и Жо» приводит немного адаптированный перевод.
Ответ на вопрос в заголовке зависит от того, хотите вы пользователей или аудиторию.
В наши дни словом «аддиктивный» часто разбрасываются. В сомнительных псевдонаучных и обыденных разговорах слово истерлось. Почти. Когда «аддикцию» или «зависимость» объединяют со словами вроде «кокаиновый», «опиоидный» или «табачный», слово вновь по праву становится полновесным. Зависимость от тех или иных веществ широко изучалась и тщательно задокументирована. И, к счастью или сожалению, подобные исследования привели к тому, что аддиктивность продукта стала дизайнерским принципом.
Например «однорукие бандиты» — это крэк игровой зависимости. Они по дизайну устроены так, чтобы очаровывать, поддразнивать и вознаграждать по схеме, в точности разработанной для создания преданной аудитории и огромной выручки. То же самое касается смартфонов, приложений и социальных медиа. Вопрос не в том, является ли аддиктивность эффективной дизайнерской философией. Вопрос таков: способен ли этот подход привести к здоровым долгосрочным отношениям с потребителем?
Рекламная модель как основной источник выручки в Сети заставила многих издателей гнаться за кликовым драконом. Пытаясь удовлетворить ненасытное желание рекламодателей получать все больше и больше показов, издатели сфокусировались на быстрых кликов. Заголовки практически превратились в средство повышения кликабельности, зачастую независимо от того, стоит ли того статья или достойна ли тема освещения. И — так как мы видим множество изданий, специализирующихся на горячих заголовках — этот метод оправдывает себя. По крайней мере, для краткосрочного получения выручки.
В то же время читательский опыт, который доставляют такие «поверхностные» клики, не развивает потребительскую лояльность или узнаваемость бренда [прим. Амзина — в оригинале brand affinity, что имеет немного иной, но в данном случае схожий смысл]. Негативный потребительский опыт распространяется на любую рекламу, помещенную в его контекст. И хотя многие по-прежнему ищут быстрого заработка, сегодня мы воспринимаем кликбейт без иллюзий.
Медиа, которые хотят развивать искренние отношения с читателями, слушателями и зрителями, знают, что за этими пролетающими мимо просмотрами не стоит ничего большего. И по мере того как медиакомпании стараются диверсифицировать выручку и разобраться в платных продуктах, репутация и настоящие отношения с аудиторией становятся все важнее.
Самое чудесное в аддикции как дизайнерском принципе — его инженерная природа. Существуют проверенные методики, которые с высокой долей вероятности вызовут в потребителе почти иррациональное желание пользоваться вашим продуктом. Они даже могут получить от этого удовольствие — что полезно для вас, потому что усиливает их страсть.
Например, многие push-уведомления сконструированы так, чтобы эксплуатировать человеческое желание в определенных ситуациях генерировать клики (например, когда пользователю сообщают, что их другу понравилась какая-либо статья).
Push-уведомления и различные оповещения также непредсказуемы (будут ли у нас лайки? упоминания? новые фолловеры? отрицательные комментарии?). Эта непредсказуемость фактически является скиннеровским принципом подкрепления [в оригинале — variable rewards] и положена в основу безусловно аддиктивных «одноруких бандитов». Игровые автоматы также чрезвычайно прибыльны — они генерируют в США больше выручки, чем бейсбол, тематические парки развлечений и фильмы вместе взятые.
Жест «потяните, чтобы обновить» с легкостью бьет рычаг игрового автомата.
Как выясняется, что бы кто-то что-то сделал, должны совпасть три вещи:
Последнее — триггер — достопримечательность цифрового дизайна. Как пишет основатель и директор Стэнфордской лаборатории поведенческого дизайна Би Джей Фогг (B.J. Fogg):
Один из учеников Фогга, Нир Эяль (Nir Eyal), разработал идею триггеров еще глубже, постулировав, что они лучше всего работают, когда удовлетворяют базовые эмоциональные нужды человека еще до того, как тот их осознает.
Бесконечный скролл и автопросмотр — также аддиктивные дизайнерские методики, широко применяемые в приложениях, видео и на сайтах. Без четко обозначенного конца пользователи потребляют больше. И, важно заметить, что потребляя больше, они не чувствуют большего удовлетворения. Бывший этический директор по дизайну Google Тристан Хэррис (Tristan Harris), также ученик Фогга, задавался вопросом:
Нам также следует подумать о том, пытаемся ли мы заставить людей потреблять больше или чувствовать большую удовлетворенность.
Зависимый потребитель не может противостоять вашему продукту. Всё, что от вас требуется — добавить цифрового никотина в ваш табак. Но вопрос, которым вам следует задаться — хотите ли вы зависимых или лояльных потребителей. Потому что разница есть.
Конечно, аддиктивный пользователь «вовлекается» — кликает, ставит лайки, свайпит — но что если окажется, что ваш продукт плох для них? Или что он приносит больше вреда, чем пользы? Для наркомана единственный выход — завязать. Но у многих нет достаточной силы воли, и вы, возможно, продолжите зарабатывать на этих пользователях (да, пользователях). Но сможете ли вы развиваться в долгосрочной перспективе с такой стратегией? И если это стратегия роста, то нет ли здесь рисков, связанных с этикой, философией или госрегулированием?
Когда амбиции бизнеса распространяются за пределы кликов, источником заработка становится склонности аудитории к бренду (brand affinity) и диверсификацию, которую такая склонность порождает. В этом случае лояльность может быть лучшим выбором для дизайна продукта. В медиа в эпоху пост-просмотра страниц создатели контента должны вырабатывать более глубокие отношения с аудиторией.
Например, хотя часто базовое человеческое желание ощутить свою значимость и важность эксплуатируется (например, когда кто-то просит связаться с нами в социальной сети), ее можно использовать для персонализации и предоставления уникальной для данного человека ценности. Понимание аудитории — один из столпов успешного медиа. Понимание нужд потребителей — и затем их удовлетворение с помощью информации или развлечений — одновременно помогает создать ощущение доверия и надежности.
Аддикция полагается на несбалансированные и нестабильные отношения. Лояльные потребители возвращаются по собственной воле. Они расскажут о вас другим. Заинтересуются вашими новыми предложениями, потому что уже доверяют вашим старым продуктам. И, в качестве приятного бонуса, их отношение распространится на рекламу на вашей площадке. Поставки качественного контента совместно с прекрасным пользовательским опытом в предсказуемое и удобное время превращает контент в глазах читателя в верного союзника, а не в мимолетное увлечение или нездоровое желание.
Так что да, вы можете создать из контента крэк. Но лучшая бизнес-стратегия — прекратить думать о клиентах как о «потребителях», а вместо этого обращаться к ним как к слушателям, аудитории. Наркоману, конечно, нужна доза. Но аудитория превратится в ваших горячих поклонников.
В конце 2017 года стала более определенной ситуация с переходом новых медиа к видеопроизводству. «Мы и Жо» собрал несколько тематических наблюдений и объединил их в один обзор.
Digiday Research опросила издателей, обнаружив, что 82% американских и 94% европейских изданий собираются нарастить видеопроизводство в 2018 году. При этом 64% издателей утверждают, что видеопроизводству больше всего мешает стоимость.
Google намерен завладеть сегментом телевидения и инфраструктурой, стать ключевым игроком на рынке телевизионной рекламы.
Корпорация ведет переговоры с телекомпаниями о внедрении своего видеорекламного ПО. Ставки высоки — речь идет о разделе 72 миллиардов долларов (таков нынешний объем рынка телерекламы в США).
Основным конкурентом Google здесь является кабельный гигант Comcast со своей рекламной компанией Freewheel, доставляющей рекламу во время стриминга.
Первым телеканалом, который решил попробовать систему доставки рекламы Google, стал CBS с его сериалом Star Trek: Discovery. Кроме того, Google подписал соглашения с Bloomberg, AMC, CW, BBC America и Lifetime. Всего рекламную платформу Google согласились задействовать свыше 50 крупных теле- и развлекательных компаний в США, Канаде и Латинской Америке.
Телереклама по методике Google не привязана к конкретному устройству. Кроме того, она технологическая платформа передает рекламодателю больше данных — например, тематику запросов до и после просмотра.
Крупнейшему видеосервису мира необходимо сохранить за собою этот статус и одновременно убедить рекламодателей принять новые форматы, которые готовы смотреть пользователи.
Первую проблему YouTube решил, обновив автоматизированную систему классификации контента. В результате на 30% меньше роликов будут считаться немонетизируемыми.
Это обновление не означает, что качество роликов в среднем понизится, пишет Business Insider. Просто система классификации, построенная на машинном обучении, зачастую отметала вполне пригодные для размещения объявлений ролики. Теперь ложных срабатываний станет меньше, а система задним числом включит монетизацию там, где ее раньше не было.
В дальнейшем YouTube будет все осторожнее внедрять такие апдейты, так как 2017 запомнился скандальными размещениями крупных рекламодателей на роликах, содержащих призывы к ненависти, сцены жестокости и просто контент, рядом с которым бренд не хотел бы размещать рекламу.
Сами рекламные сообщения также будут меняться. В сентябре YouTube анонсировал первые (хорошие) результаты нового формата рекламы (так называемый bumper, 6 секунд, которые нельзя пропустить в начале ролика). По результатам тестирования 300 мобильных кампаний с bumper 90% рекламодателей отметили, что пользователи лучше запоминают объявление.
Такой формат идет вразрез с представлениями телевизионных рекламодателей, привыкших к 30- или хотя бы 15-секундным роликам. Критически важно показать, что для новых медиа требуются новые форматы рекламы несмотря на внешнюю схожесть с обычным телевидением.
Еще в первом полугодии 2017 года Facebook открыл новый фронт. Если раньше его основным конкурентом в видео был YouTube, то сейчас это телевидение в целом.
При этом Facebook привносит два формата в качестве векторов атаки. Первый — это производство традиционных высокобюджетных шоу, которые привлекут внимание телезрителей. Второй — низкобюджетные шоу, идущие по 5-10 минут и выходящие каждый день. Это нетрадиционный формат, органически вписывающийся в экосистему Facebook и понятный его пользователям.
Сценарные шоу позволят удержать молодежную аудиторию и дадут им повод проводить больше времени в Facebook, так как они все реже рассматривают его как коммуникационную среду.
Стоит отметить, что телевидение часто отвечает стриминговым ресурсам и новым экосистемам собственными решениями. Телеканалы все чаще запускают сервисы подписки, превращающие их в подобие Netflix, где реклама не нужна, так как показ и производства окупается абонентской платой. Характерный пример здесь — AMC Premiere, за пять долларов в месяц позволяющий смотреть текущие шоу без рекламы. То же самое представил недавно FX (сервис FX+).
Какое место занимает видео в стратегии крупных СМИ? Все больше крупных издателей меняют структуру редакции в пользу видеопроизводства. Долгосрочная выгода от этой стратегии не вполне ясна.
В 2016 и 2017 году переход на видеопроизводство был обусловлен более дорогой видеорекламой. В 2018 году 80% управляющих из издательских домов собираются расширить выпуск роликов, пишет Digiday, приводя данные Tubular Labs.
BuzzFeed создает различные форматы роликов для разных аудиторий. Для одних он снимает инструкции по готовке, для других документалистику, для третьих ведет в Twitter ток-шоу в прямом эфире. За три месяца видео BuzzFeed собрало 13,6 миллиарда просмотров на 10 платформах дистрибуции.
Стратегия BuzzFeed очевидна — идти туда, где есть глаза. Поэтому и акценты будут со временем смещаться. Например, просмотры на YouTube — когда-то главной платформе издания, за первые восемь месяцев 2017 года упали на 16% до 4,6 миллиарда. За тот же срок просмотры видео на Facebook выросли на 10% до 39,1 миллиарда.
В Mic видео занимаются 30 сотрудников. В прошлом году их было 25, но увольнение 25 сотрудников высвободило бюджет для найма. Этому персоналу помогают создавать видео все остальные сотрудники.
Разворот в сторону видео оказался эффективным. В прошлом году было 792 миллиона просмотров, в 2017 — 3,5 миллиарда. Почти все зрители Mic — пользователи Facebook. Это подчеркивает зависимость крупных издателей от социальной сети и ее экосистемы.
Газета уволила 100 журналистов и удвоила число сотрудников, снимающих видео (теперь там работают около 60 человек).
За первые восемь месяцев 2017 года видеоролики The New York Times собрали 595 миллионов просмотров. Стратегия газеты — подать видео как часть рассказа. Для той же цели предназначены и другие мультимедийные инструменты — например, подкасты.
Для Time Inc. видео — способ снизить зависимость от сокращающегося традиционного бизнеса. Просмотры видео у холдинга растут уже 11 кварталов подряд. Ставка делается на дистрибуцию вне сайта. Компания уже опубликовала свыше 50 тысяч роликов и собрала 3 миллиарда просмотров на различных платформах в течение второго квартала 2017 года.
Всего Time Inc. работает на восьми платформах, включая Facebook Watch, Snapchat Discover, Instagram и собственные сайты. Большинство просмотров приходится на Facebook, но Instagram и YouTube ответственны за десятки процентов просмотров.
Несмотря на хорошие показатели просмотров, монетизировать ролики не так просто. Во втором квартале выручка от цифровой рекламы сократилась на 2% год к году.
В 2017 году The Washington Post нарастил отдел видео с 40 до 70 человек. Каждый сотрудник, занимающийся видеопроизводством, мультифункционален. Работников специально переводят с проекта на проект, чтобы они в равной степени разбирались как в коротких клипах Facebook без звука, так и в документальных съемках (видео The Washington Post собрали 4 Emmy, 3 номинации на Emmy и 3 премии Murrow Awards.
За 8 месяцев 2017 года The Washington Post собрал 367 миллионов просмотров видео через Facebook. Это впятеро больше, чем за тот же период годом ранее.
Трансформация медиастратегии в сторону видео не гарантирует выживания СМИ. Поэтому на некоторых рынках, например, в Великобритании, не все издатели выбирают этот путь.
Ситуация на британском рынке гораздо больше напоминает выживание, чем свободное развитие. Сам рынок меньше, венчурные инвестиции в медиа встречаются реже, а издатели не так зависят от Facebook (именно за его пользователей борются производители видео).
Интересно, что в Великобритании важность видео растет, но не за счет других форматов. Поэтому издатели реже увольняют пишущих журналистов, чтобы потратить освободившийся бюджет на видеостудию.
Но чтобы получить отдачу от видео, нужен масштаб — желательно, сотни миллионы просмотров. Поэтому, например, британское подразделение Time Inc. поставило видеонаправлению меньший приоритет в планах.
Впрочем, ключевым фактором здесь остаются деньги рекламодателей. В 2017 году, по данным eMarketer, 13% цифровых бюджетов приходились на видео. Для США тот же показатель, вероятно, составит 16%.
Для изданий, переходящих на видеопроизводство, не всегда очевидны метрики именно их продукта. Например, как говорит управляющая кулинарного раздела BuzzFeed Tasty Эшли Макколум (Ashley McCollum), не всегда следует гнаться только за большими цифрами просмотров видео.
Ремарка: Tasty собирает ежемесячно 1,8 миллиарда просмотров видео на Facebook, кулинарная книга, вышедшая в ноябре 2016 года, за квартал распродана тиражом 150 тысяч экземпляров (стоимость книги — $40).
Тем не менее, инсайт принесли не цифры просмотров, а тот факт, что половина пользователей Tasty регулярно использовали дома рецепты оттуда, а две трети делали это хотя бы однажды. Именно этот факт стал определяющим для стратегии развития продукта и позволил отвлечься от традиционной для медиа рекламной модели.
В результате Tasty думает о переработке роликов под телеформат с сохранением определенных особенностей продукта, продолжит создавать основной контент для Facebook, а в самом низу воронки конверсий расположит приложение, где бизнес-модель будет опираться на пользовательский опыт и электронную коммерцию.
Расширение мировой интернет-аудитории вступило в новую фазу, пишет The Wall Street Journal. Очередная волна мобильных пользователей избегает текста. В основном для обмена информацией они используют голосовые сообщения и изображения.
Следующий миллиард пользователей состоит из малограмотных людей, впервые вышедших в Сеть, задействующих дешевые смартфоны, лимитированные тарифы и приложения, которые полагаются на интуитивно понятный интерфейс.
В качестве примера типичного пользователя газета приводит 36-летнего жителя Нью-Дели, зарабатывающего меньше 8 долларов в день на железнодорожной станции. Он не любит читать, клавиатурой ему пользоваться неудобно. Тем не менее, он регулярно проверяет расписания поездов, связывается с семьей и скачивает фильмы. Этот конкретный пользователь вышел в Сеть только в прошлом году, и до сих пор не умеет отправлять электронные письма, что «не мешает наслаждаться доступом в интернет в полной мере».
Свободное время такой пользователь проводит, шепча в телефон, подключенный к бесплатному вайфаю станции сообщения, которые тут же распознаются системой. Eго телефон Sony содержит 4 гигабайта памяти, там установлены поиск Google, WhatsApp и несколько менее популярных в развитых странах приложений — UC Browser, MX Player и SHAREit. У подавляющего большинства пользователей из «нового миллиарда» — телефоны на базе Android (на рынке Индии доля Apple составляет всего 3%).
Экономика и образование влияют на тип коммуникации и медиапотребления. Например, носильщик на железнодорожной станции с утра посылает друзьям и семье голосовой вопрос — все ли хорошо в его деревне и не умер ли кто. Такие же записанные сообщения возвращаются в течение дня. Видео в YouTube люди нового миллиарда также ищут с помощью голоса, причем сохраняют ролики, чтобы посмотреть их позже, вернувшись в свой рабочий барак.
В середине июля в блоге IT- и мобильного аналитика Бенедикта Эванса (Benedict Evans) появилась колонка, подвергающая сомнению тезис о том, что контент — ключевой фактор успеха медиакомпаний.
Кратко его позиция выглядит следующим образом:
Датский медиааналитик Томас Баекдал (Thomas Baekdal) в конце февраля 2017 года опубликовал разбор распространенного мнения о том, что издателям может помочь условный Spotify для новостей — рекомендательная система, которая обеспечит и монетизацию и дистрибуцию.
Он приводит следующие тезисы.
Обычно, говоря о Spotify для новостей, мы думаем о рекомендациях традиционных изданий— в форме газет и журналов. Если спросить у людей, новости от скольки издателей они потребляют каждую неделю, они назовут число между 3 и 15 — то есть соответствующее традиционным издателям. А ведь издатель — это каждый канал YouTube, на который мы подписаны, каждый автор рассылки, каждый ведущий Twitter или Facebook и т.п. Число каналов, из которых мы получаем информацию, следует умножить как минимум на 10.
Когда респондентов спрашивают, «откуда вы получаете новости», этот вопрос по привычке связывает их с традиционными источниками вроде The Guardian и The New York Times.
Люди готовы платить только за небольшое число источников. Число денег в системе остается примерно одним и тем же, а претендентов на эти деньги становится все больше. Для потребителя удобнее схема Spotify или Netflix, когда цена потребления остается той же. Но та же схема ужасна для издателей — по самым грубым подсчетам по мере включения новых игроков в процесс она будет приносить им в сотни раз меньше денег, чем необходимо для поддержания производства.
Для некоторых крупных издателей (BuzzFeed) подобная схема с распространением контента по рекомендательным сервисам с последующим разделом выручки может работать. Для каждого из создателей контента — безусловно нет. При этом платформам нет смысла ограничивать число создателей, ведь они получают деньги от общей выручки.
Существует теплая зона, между слишком большим выбором, оставляющим слишком мало средств при разделе выручки, и зоной, где стоимость подписки на каждый из источников превышает средний бюджет. В этой зоне Spotify для новостей работает, если остальные претенденты остаются за бортом.
Например, чтобы зарабатывать на YouTube, надо быть очень крупным издателем. Большинство середняков не получит удовлетворительной платы. Чтобы заработать на Twitch, надо сделать так, чтобы вас выбрали. Выбор, который сделают всего несколько тысяч людей, приносит гораздо больше средств и лояльности, чем пользователем выбор платформы, через которую создатели контента, возможно, получат деньги.
Всю свою историю традиционные медиа были настроены на сфокусированное потребление. Сейчас есть различные модальности потребления, и чтобы продать медиа, недостаточно заявить целевую аудиторию и тематику, нужно также понимать, какая модальность лучше всего подходит. Томас приводит пример с журналом о йоге, который не выдерживает конкуренции с YouTube-каналом, где йога показывается гораздо нагляднее и собирает гораздо больше денег.
Таким образом, если кто-то хочет выставить свой контент перед аудиторией в надежде, что его порекомендуют новой аудитории, он должен задать себе вопрос — а готова ли аудитория потреблять данную тематику, скажем, в текстовом виде.
В конце мая — начале июня 2017 года несколько изданий рассказали о сразу нескольких аспектах напряженных отношений рекламодателей, издателей и Facebook. Ниже краткое изложение происходящего:
Прим.ред. Налицо стратегическое несовпадение интересов. Издатели по-прежнему пытаются доказать себе и рекламодателям, что они имеют прямой доступ к аудитории, которая на деле находится в социальных средах.
Рекламодатели видят, что эффективность любой рекламы не может постоянно расти, а значит, у технологий Facebook есть предел. Но нет никого на горизонте, кто мог бы занять место Facebook, потому что с такой аудиторией даже технологии не всегда играют первую скрипку (см. кейс Yahoo!, которая очень долго продавала дисплейную рекламу без всяких ухищрений благодаря огромной аудитории).
Facebook ведет себя как издатель и рекламное агентство одновременно, хотя является просто эффективным поставщиком персонализированной выдачи для всех — издателей (выдача аудитории), рекламодателей (выдача аудитории) и пользователей (выдача рекламно-контентного продукта). То есть свою аудиторию он монетизирует опосредованно, продавая ее третьим сторонам. Интересно, сохранит ли Facebook рекламную модель в чистом виде через несколько лет, когда целый ряд технологий позволит сегментировать пользовательский опыт на разные сегменты по степени премиальности (первые платные продукты Facebook уже запустил — корпоративную социальную сеть Workplace; на очереди реальные платные приложения, AR/VR-опыт, средства для более эффективных, чем обычно, коммуникаций).
Digiday описывает медиастратегию Vox в YouTube. Vox, появившийся в 2014 году, опоздал с открытием канала на перенасыщенном американском рынке и поэтому был вынужден выработать собственную стратегию.
К 2016 году у Vox было 753 тысячи подписчиков и 146,7 миллиона просмотров за все время существования. В 2017 году у Vox 2,2 миллиона подписчиков и почти 450 миллионов просмотров с начала существования канала — новая стратегия позволила за год удвоить число просмотров, полученных за предыдущие два года.
Тезисно: