Платформы стремятся вписать СМИ в свою картину мира и вкладывают ресурсы и средства в новостное покрытие ключевых рынков.
Платформы серьезно вкладываются — деньгами, ресурсами, продуктами — в новостное покрытие ключевых для них рынков. Это в долгосрочной перспективе позволяет рассматривать СМИ как обычных, просто очень активных пользователей, производящих важный контент. Другими словами, вписать СМИ в картину мира.
К 10 июня 2020 года мы имеем следующее:
Facebook наконец-то запустил на все Соединенные Штаты вкладку Facebook News (пока за тремя точками, в основное меню мобильного приложение News перемещаются при частом использовании). Сервис тестировался в ограниченном режиме с октября 2019 года.
Тот же Facebook к избранным источникам из Facebook News добавил на запуске местные новости и региональное видео.
Контентный агрегатор Flipboard (практически ушел из России) в США и Канаде расширяет покрытие местными новостями на 50 городских территорий (на старте было 23). У Flipboard 145 млн ежемесячных пользователей;
Google вложит $15 млн в рекламную кампанию «Поддержите местные новости». Корпорации важно иметь качественные рекламные площадки с четким географическим таргетингом;
И, конечно, Яндекс.Район, который стал частью жизни многих россиян, обеспечивает прекрасную коммуникацию с местной аудиторией. Правда, пока этим в основном пользуются власти для передачи коронавирусных сообщений.
Платформы и агрегаторы годами старались избежать столкновения с регуляторами, но теперь становятся провайдерами контекста.
Платформы и агрегаторы годами старались избежать столкновения с регуляторами и не брать ответственность за решения, которые можно расценивать как проявление редакционной политики.
С одной стороны, любая редакционная деятельность угрожала их нейтралитету и грозила обвинениями в ангажированности. С другой, самопровозглашенных регуляторов не любят власти.
Потребовалось полтора десятка лет, чтобы сформулировать новое понимание того, как быть в пограничных случаях. Теперь нейтральные платформы становятся провайдерами контекста.
Четыре новых правила жизни платформ
Вместо расследования обстоятельств указывается структура владения источника информации. В частности, Facebook указывает местоположение людей, управляющих страницей, а теперь — наличие государственного капитала в тех или иных медиа.
Платформы избегают конфликта интересов в бизнесе. В частности, они будут блокировать попытки размещения рекламы госСМИ (Facebook уже начал этот процесс, пишет The Information).
Высказывания чиновников не удаляются, но сопровождаются дополнениями, если это необходимо. Также могут запускаться механизмы, ограничивающие распространение сообщений на платформе. Примеры: недавний демарш Twitter в отношении твитов Трампа, отказ Snap продвигать учетную запись Трампа.
Рептилоиды могут остаться, но им не рады. Фейки, теории заговора и многое другое не удаляются. Их распространение в особых случаях пессимизируется, а в типичных — сопровождается объяснениями.
Эти четыре правила работали не всегда, они вырабатывались последние четыре года (со времени выборов Трампа) и теперь готовы к употреблению. Раньше у алгоритмической ленты платформ было всего два вида сообщений: обычные и рекламные. Теперь добавляется третий вид — комментарии к обычным; те сообщения, о которых платформе есть, что сказать.
Стоит уточнить: эта структура все еще выстраивается. Например, Марк Цукерберг заявил, что:
Я искренне считаю, что Facebook не должен судить об истинности всего, что люди высказывают онлайн. На частные компании, а особенно платформы, не должны возлагаться такие обязанности.
Его высказывание вызвало жесткую критику, но в целом Цукерберг ничего нового не сказал. Платформы уже демонетизируют сомнительный контент, пессимизируют его выдачу и делегируют проверку истинности фактчекерам с тем, чтобы показать результаты проверки рядом с контентом.
Безусловно, пройдет много времени до того момента, когда Facebook захочет официально взять на себя всю ответственность за эти решения — в том числе юридическую.
О юридической части см. колонку Фредерика Филлу. Он предполагает, что закон, позволяющий платформам переложить ответственность за публикуемое на пользователей, должен быть существенно доработан. Ведь в США он принимался, когда Цукербергу было 12, и речь шла не о социальных сетях, а о гоняющих по проводам байты телекоммуникационных компаниях.
Удивительно, как история повторяет себя. Ранний интернет был подобен докодексовому Голливуду, когда на экране допускалось все или почти все. Регулирование было слабым, хотя в 1915 году Верховный суд и принял решение, что свобода слова на кино не распространяется.
В 1934 году вступил в действие кодекс Хейса, который сделал Голливуд совершенно пуританским. Интернет сейчас пытаются превратить в нечто подобное, но безуспешно, потому что мы быстро переходим в третью фазу.
В 1968 году кодекс заменили системой возрастных рейтингов, и теперь мы знаем, на что рассчитывать, когда видим ту или иную рекомендацию. Более сложную, но аналогичную систему сейчас вводят и платформы, объясняя, какой «рейтинг» (контекст) соотвествует тому или иному посту.
Принципиальное отличие от кодекса в том, что каждая платформа сейчас создает систему контекстного рейтингования сообщений самостоятельно. Неизбежно появляется пространство для маневра, торга и уступок; было бы правильнее, если бы появилась отраслевая объединенная система контекстных пометок. Тогда можно было бы рассчитывать на сокращение роли госрегуляторов в рекомендациях и распространении пользовательского контента.
Дайджест важных отраслевых кейсов, находок и новостей. В ролях: Facebook, Google, The Financial Times, HBR, YouTube, Netflix, NowThis, The Wall Street Journal и многие другие.
Леонид Волков опубликовал у себя в фейсбуке программный пост о состоянии дел в медиасфере российского сегмента сети Интернет. Эта статья — ответ на его тезисы.
При подобной дискуссии необходимо абстрагироваться от политических убеждений. Анализ рынка в первую очередь должен быть всесторонним, то есть скорее комплементарным по отношению к другим источникам, нежели комплиментарным для тех или иных людей.
Леонид Волков, глава кампании Алексея Навального, опубликовал в фейсбуке пост, тезисно излагающий суть наблюдений за современным состоянием рунета. «Мы и Жо» перепечатывает запись с разрешения автора. В ближайшее время мы опубликуем разбор и конструктивную критику этих тезисов.
Дайджест новостей медиа за 19 неделю года. В ролях: Apple, Bloomberg, Facebook, Google, Twitter, Wirecutter, The Economist, The Onion, TicToc и многие другие.
28 апреля я выступил на методическом семинаре для преподавателей вузов «Эдьютон» в качестве преподавателя журфака МГУ (веду «Создание текстов для интернет-СМИ»), главреда «Мы и Жо» и издателя The Bell. Свою лекцию я посвятил знакомой до боли проблеме — отставанию образования от реальной цифровой журналистики.
Текстовую трансляцию можно прочесть тут. Презентацию в формате pptx можно скачать здесь. Ниже — изложение моих мыслей немного не в том порядке, в котором я сбивчиво излагал их на семинаре.
Технологически журналистика меняется, а скорее — обогащается каждые 7-10 лет. Иногда этот темп ускоряется, но в целом сейчас в мире много журналистик, а будет еще больше.
Ужас не в скорости изменений, а в их непредсказуемости. Мы не можем предсказать, какой будет журналистика даже на горизонте в 5-7 лет.
Не только преподаватели новых медиа, но и в целом журфаки каждые 5-7 лет меняем концепцию. Сначала новые медиа рассматривались как продолжение традиционных.
Затем появилась концепция универсального журналиста, отражавшая отсутствие специализаций и низкую выручку медиа в этой области.
Позднее журналистов стали обучать развитию многоканального СМИ, разделив цифровую журналистику на несколько специальностей, но одновременно взвалив на них вопросы адаптации материалов под разные каналы, понимание дистрибуции и коммьюнити-менеджмент.
Все это в итоге сейчас привело к необходимости понимать азы медиаменеджмента даже линейным редакторам, не говоря уже о будущих начальниках отделов. Профессия продюсера многоканальных и мультимедийных материалов стала третьей обязательной со-специализацией.
Смена парадигм не может не отразиться на наборе предлагаемых курсов. К сожалению, цикл изменения курсов короче обычного цикла обучения и длится около трех лет.
Можно проследить за изменением отношений к интернет-журналистике как к тексту, затем как к мультимедийному материалу, затем — как к в том числе продукту работы с данными.
Одновременно это бурление порождает новые требования к стилю письма, к оформлению текстов, пониманию азов дизайна.
Понимание информационного потока, процесса коммуникации, медиапотребления студентами меняется каждый год. Потребление информации все больше сдвигается в сторону мобильных устройств.
Политические и экономические изменения приводят к смене системы ценностей — преподавателям часто приходится тратить дополнительные семестры на объяснения, почему Алексей Волин не прав, когда предлагает журналистам слушаться не принципов своей работы, а заказчика и инвестора.
Кроме того, мы находимся в своеобразной отраслевой сингулярности — новые кейсы появляются быстрее, чем мы можем их изучить и внедрить. Эти опережающие тренды часто уничтожают любые попытки выстроить стройную структуру преподавания. Характерный пример: преподаватель может не уметь предсказать, в какую сторону будет развиваться эфемерный контент в экосистемах Instagram и Snapchat, но понятийный аппарат дать обязан.
Новые инструменты требуют освоения. Моды меняются слишком часто, для того, чтобы изучать какой-то определенный сервис или программу (конечно, есть исключения).
Меняется все — еще пять лет назад даже метрики успешности цифрового материала не включали в себя дочитываемость, а о стиле в применении к мобильному экрану говорили относительно редко.
За год-два полностью меняется ландшафт.
За последние год-два российский рынок познакомился с массовым развертыванием рекомендательных систем. Появились новые способы заработка медиа, связанные с созданием сообществ. Евросоюз заставил по-новому воспринимать приватность.
Ergo, преподаватели никогда не угонятся за новыми вызовами.
Хуже того, студенты из-за постоянной адаптации курсов получают плохо структурированный набор знаний, а контекст преподавателя все дальше отходит от их контекста.
Реальных выходов видится два.
Во-первых, пытаться всеми силами сохранить контекст. Регулярно информировать студентов о новых кейсах, работать над нетворкингом, расширением их кругозора и профессиональных контактов. В идеале студенты должны в течение нескольких лет получить не столько обучение устаревающим практиками, сколько отраслевой опыт.
Во-вторых, внедрять новый старый подход изучения. Рассматривать социальные сети с точки зрения социологии, рекомендательные системы давать, популярно излагая понятия коллаборативной фильтрации, кластеризации и т.п.
К сожалению, преподавателям в этом случае придется учиться всему, а главное — постоянно.
На Западе решают три вида проблем. Медиа упражняются в монетизации сообществ, платформы — в осторожном сборе личных данных (уже 25 мая GDPR изменит привычный подход к приватности), а журналисты — в противодействии госрегулированию и фейкам.
В ролях: The Guardian, Twitter, Google, The Wall Street Journal, The Times, Roku, Facebook, The Debrief и Gawker.
Монетизация
The Guardian почти окупается. Компания сократила вдвое свои убытки: с 38 до 19 миллионов фунтов стерлингов за финансовый год (ожидалось, что убытки составят £25 миллионов). Издатель планировал выйти на безубыточность за три года — теперь остался последний. (The Guardian)
Twitter достиг прибыльности. Прибылен уже второй квартал подряд (Business Insider)
На The Wall Street Journal подписываются сотни тысяч студентов. Большинство — почти 200 тысяч из 350 — женщины. В целом 80% подписчиков газеты мужчины, поэтому рекламная кампания Good Things Come to Those Who Don’t Wait с амбициозной и нетерпеливой главной героиней очень помогла. Женская аудитория привлекательная и для The Financial Times (80% мужчин) и The Economist (менее 30% женщин на 1,4 миллиона подписчиков). Женская аудитория поможет WSJ достичь цели в три миллиона подписчиков. (The Drum)
Упорство лондонской The Times окупилось. Нарочитое замедление издательских темпов привело к росту базы подписчиков на 15% и просмотров страниц на мобильниках на 45%. (Digiday)
Google
Google начнет продавать рекламу YouTube TV через свою сеть Google Preferred. YouTube TV — это комплект популярных телеканалов. Фактически компания комбинирует теле- и интернет-рекламу в единую инфраструктуру. В марте почти 30 миллионов американских домохозяйств стримили YouTube на свои телевизоры (WSJ, Business Insider)
Google запустил редизайн Gmail. Это не относится напрямую к медиа, но весь характер редизайна заставляет относиться к Gmail как к в первую очередь мобильному приложению. (The Verge)
Пять мифов об искусственном интеллекте. Среди них: миф о том, что можно различить человека и машину; что ИИ автоматизирует экономику; что ИИ избавит решения от человеческой необъективности. (The Washington Post)
Google начал учитывать предрассудки нейросетей при их обучении. Например, нейросеть, которая пытается определить тон кинорецензии, может дать лучшую оценку высказыванию «главный персонаж — мужчина», чем «главный персонаж — женщина». Довольно много интересных рассуждений и картинок. (Google Developers)
Новости: настоящие и фейки
Стриминговая платформа Roku займется новостями. К его The Roku Channel добавятся (Business Insider)
Twitter добавил больше новостей в домашнюю ленту пользователей. Добавку получат и мобильные приложения и веб-сервис. (BuzzFeed)
Facebook визуально уменьшил похожие на фейки записи. Раньше, когда он пытался помечать фейки как фейки, люди кликали, чтобы посмотреть, что же там такое страшное. Теперь он сокращает размеры превью таких новостей, благодаря чем их легче проскроллить и не заметить. Кроме того, их сопровождают проверенные и разоблачающие сообщения, а фактчекеры теперь получают подозрительные записи в правильно приоритизированном порядке. (TechCrunch)
Исследование: кто и почему репостит фейки в социальных медиа. В основном эта индустрия — по-прежнему торговля ненавистью и страхом, помноженная на упорство. (NewsWhip)
Платформы иногда убивают. Британский The Debrief, ориентированный на молодых женщин, не сумел справиться с изменениями алгоритма Facebook и закрыл свой сайт. Вот как менялось вовлечение во времени. (Nieman Lab)
Приватность, частное и госрегулирование
Старое, но важное. Facebook изменил условия обслуживания и вывел из-под закон о GDPR полтора миллиарда человек. Социальная сеть очень хочет сократить свою зависимость от европейских драконовских законов о персональных данных (Business Insider)
Репортеры без границ опубликовали Всемирный рэнкинг свободы прессы. 180 стран. США на 45 строчке, Северная Корея на 180 месте, первое у Норвегии. Россия находится на 148 месте, Китай на 176. (Reporters without borders)
Питер Тиль решил не покупать Gawker.com, чтобы избежать потенциального иска о тайном финансировании судебного разбирательства, в результате которого издание разорилось. Это решение позволит продать Gawker, прекративший работу в 2016 году. (WSJ)
Google и Facebook в конце апреля анонсировали расширение программ видеорекламы. Формат Google Outstream Video Ads предназначен для мобильных устройств и позволит рекламодателям с видеорекламой выйти за пределы YouTube. Facebook расширяет программу прероллов. Этот формат он протестировал ранее в Facebook Watch. (Business Insider)
Новые значения охвата постов в Facebook на 15-20 процентов ниже предыдущих
Владельцы страниц в Facebook получили сообщение от социальной сети о перерасчете значений органического охвата. Теперь органический охват рассчитывается по тем же принципам, что и платный. В общем случае он будет ниже на 15-20%.
