Рубрика: 2020

Яндекс.Музыка назвала самые популярные подкасты 2020 года

Яндекс.Музыка подвела итоги года, назвав самые популярные подкасты и привычки слушателей. Сервис скрыл число слушателей и охват подкастов на платформе.

Яндекс.Музыка подвела итоги года, назвав самые популярные подкасты и привычки слушателей. Одновременно сервис запустил чарт подкастов, в котором много подкастов студии «Либо/Либо».

Прежде чем повторить данные из пресс-релиза, стоит знать, что:

  • Яндекс.Музыка не говорит, сколько человек слушает ее треки, а тем более какой охват у подкастов. Ниже дается только доля слушающих подкасты подписчиков;
  • По данным Яндекс.Радара, месячная аудитория Яндекс.Музыки в ноябре 2020 года составляет 12,2 млн пользователей, дневная — 2,1 млн. Доля пользователей приложения при этом составляет 40%. В месяц в среднем пользователи проводят в сервисе около 6 часов.
  • Мы знаем, что число подписчиков Яндекс.Плюс в октябре 2020 года достигло 5 млн. Конечно, не все из них пользуются Музыкой. В декабре 2019 года у Яндекс.Музыки было 3 млн подписчиков.
  • Чтобы пользоваться Яндекс.Музыкой и слушать подкасты, не обязательно иметь подписку.
  • Всего на Яндекс.Музыке размещено свыше 6 тысяч подкастов и 254 тысячи эпизодов.

В 2020 году подкасты (по крайней мере, на Яндекс.Музыке) стали слушать чаще. Хотя бы раз в месяц подкаст слушают 28% подписчиков, 14% — раз в неделю или чаще. Слушатели подкастов тратят на это в среднем час в день.

Самый популярный подкаст сервиса — «ТЕД на русском». Рекорды по подпискам на новые эпизоды ставили подкасты «Истории русского секса», «Одно расстройство», «Подкаст „Лайфхакера“» и аудиосериал по роману Лукьяненко «Ловец снов».

Больше всего любят — ожидаемо — подкасты, посвященные обществу и культуре, науке и образованию, юмору, здоровью и лайфстайлу.

Яндекс.Музыка отдельно выделила подкасты-лидеры по запросам через Алису. Из взрослых подкастов это «Подкаст „Лайфхакера“», из детских — «Сказки на день» Нового художественного театра.

Самая лояльная аудитория в 2020 году была у подкаста «Шоу Talk на ТНТ» — слушатели этого подкаста стараются никогда не пропускать новые выпуски. Пользователи Алисы, голосового помощника Яндекса, чаще всего просили включить «Подкаст “Лайфхакера”», а из детских подкастов — «Сказки на день» от Нового художественного театра.

Хроники медиакризиса: между коронавирусом и BLM

Медиакризис, начавшийся с COVID-19, усилился из-за кадровых решений, которые издателям пришлось принимать в ходе протестов Black Lives Matter.

В этом кратком обзоре собраны новости, касающиеся ответа рынка на вызовы, связанные протестами Black Lives Matter, перевернувшими повестку, а также с коронакризисным падением рекламных доходов и сдвигом медиапотребления.

BLM

  • Анна Винтур признала, что атмосфера в Vogue была «вредной и нетерпимой», а само издание недостаточно заботилось о продвижении чернокожих сотрудников и дизайнеров.
  • Глава департамента видео Condé Nast Мэтт Дукор подал в отставку из-за объявлений в предвзятости. Онлайновая петиция обвинила его в создании «хищнической и дискриминирующей системы, в рамках которой оплату за видео получали белые редакторы [издания] Bon Appétit, а небелые не получали ничего». Петиция набрала свыше 5000 подписей.
  • Газета Washington Missourian — семейный бизнес. Совладельцы покинули свои посты в знак протеста против публикации расистской карикатуры, опубликованной в газете и пришедшей от подрядчика. Их особенно возмущает неспособность повлиять на редполитику в будущем для предотвращения подобных эксцессов. Издатель (тоже совладелец) уже извинился, но увольняться не стал.
  • The Wall Street Journal пришлось формально изменить позицию бывшего главреда, Жерара Бейкера. После ухода в 2018 году со своего поста он писал еженедельные колонки, но подпись подразумевала, что он относится к новостному отделу. Новостники, не согласные со взглядами Бейкера, взбунтовались, и добились «перевода» в отдел мнений, где требования к объективности помягче. WSJ известна своим водоразделом между новостями и мнениями и жесткой политикой несмешения этих двух форматов. Бейкер новостным стандартам не следовал.
  • Газета Miami Herald решила в августе покинуть свой офис и перейти полностью на удаленную работу как минимум до конца года.

Коронакризис

  • Издатели ожидают в третьем квартале оттепель, сопровождающуюся ростом рекламных расходов.
  • Одновременно ряды журналистов тают. У Gannett 260 региональных изданий, но во многих работает не более 10 человек, в некоторых — меньше пяти. Выделяется Ithaca Journal с одним (!) сотрудником.
  • Британская Telegraph Media Group, издающая The Daily Telegraph и The Sunday Telegraph вслед за Spectator решила вернуть всю правительственную помощь. Холдинг отправлял в неоплачиваемые отпуска 90 внередакционных сотрудников до конца мая, а оставшихся перевела на четырехдневную рабочую неделю с сокращением зарплат на 20%. Но газеты остались прибыльными благодаря резкому росту числа подписчиков (темпы притока в марте утроились, а в конце мая у Telegraph было 500 тысяч подписчиков), поэтому решили выйти из сделки по помощи. Аналогичные результаты (резкий рост подписчиков и регистраций) — у других изданий, включая The Guardian.
  • Четверть персонала Dennis Publishing UK, владеющей десятками журналов, включая The Week, Minecraft World и Viz, рассматривается как потенциально пригодные к сокращению. Главная причина масштабной реструктуризации — жесточайший удар, нанесенный COVID-19 журнальному бизнесу.

Что такое нишевая социальная ответственность, и почему она нам не нравится в медиа

Как нет единого общества, так и нет единого общественного интереса. Мы наблюдаем, как в повестку социальной ответственности бизнеса входят все более нишевые и не связанные, собственно, с экономикой интересы.

Социальная ответственность бизнеса предполагает корректировку рациональной экономической политики в угоду общественному интересу.

Проблема заключается в словах «общественный интерес». Как нет единого общества, так и нет единого общественного интереса. Мы наблюдаем, как в повестку социальной ответственности бизнеса входят все более нишевые и не связанные, собственно, с экономикой интересы. И если, например, экологическая ответственность может быть привязана к бизнесу, то соответствие культурным ценностям — безусловно, нет.

Что имеется в виду под «культурными ценностями»? На слуху решения Netflix, удалившего фильм «Лигу джентльменов» и сериал «Майти Буш» из своего каталога за блэкфейс, а также HBO Max, убравшего романтизирующих рабство «Унесенных ветром» из своего.

О том, что белые зрители не могут представить себе чувства чернокожих при просмотре в 2020 году киноэпопеи, вышедшей в 1939 году (впервые принесшей «Оскар» чернокожей актрисе и одновременно романтизирующей рабство), написаны или скоро будут написаны тома.

С капиталистической точки зрения HBO Max или Netflix имеют полное право делать со своим каталогом все, что пожелает. Особенно если это повысит капитализацию компании и принесет прибыль акционерам.

Это решение вызывает активное обсуждение, потому что в перевернутом мире кажется, будто компании служат аудитории. Будто та с помощью норм, выработанных в ходе бурных обсуждений, диктует бизнесу, на чем ему зарабатывать. Иногда аудитория не соглашается сама с собою, и принятые корпорациями решения называет противоречивыми.

Запрос Black Lives Matter благодаря сильному медиасигналу прорвался в повестку, к которой прислушиваются рациональные управляющие. Ценность потери «Унесенных ветром» (возможно, временной) существенно ниже потерь, которые корпорация может понести в случае общественного аудита ее каталога.

Многие ошибочно предполагают, что дело здесь исключительно в расовом конфликте. Действительно, новости о нем освещаются ярче всего и быстро приводят к увольнениям и отставкам. Но оценка рисков не обязательно приводит к однозначным решениям. Например, «Лига джентльменов» осталась в BBC iPlayer, и вещательная корпорация уже объявила, что не собирается ничего удалять.

Нет, выбор нишевого общественного запроса, которому надо сейчас соответствовать касается любых тем. Например, вот решения медиахолдингов в связи с резким ухудшением имиджа полиции США:

Что надо понимать?

Это долгосрочный тренд, который будет усиливаться. Он противоречит, в частности, идее Нассима Талеба о том, что достаточно удовлетворять довольно простым запросам ключевых групп (гарантировать кошерность Coca-Cola или зеленое производство цифровой газеты).

Вместо этого новостная повестка влияет напрямую на производство. Даже если кто-то из перечисленных выше просто не мог выдержать еще нескольких сезонов полицейских шоу и искал повода для прекращения съемок — пугает непредсказуемость появления новых общественных групп. Только в 2020 году на Западе и в России их появились десятки — связанные с коронавирусом, выборами, экологической обстановкой, полицейской реформой, вакциной и, конечно, вышками 5G.

Хорошо, если PR вашего медиахолдинга будет выстроен таким образом, чтобы при желании вы могли обеспечить себе надежность в глазах всех этих групп, вынуждающих принимать незапланированные решения.

Как Black Lives Matter повлиял на СМИ

Во время протестов имени Джорджа Флойда западные СМИ многажды ошибались, что приводило к протестам редакций, увольнениям сотрудников и пересмотру работы в целом.

Во время протестов имени Джорджа Флойда западные СМИ допустили не одну ошибку. В большинстве случаев это вело к увольнению ответственного лица.

Вот краткий перечень наиболее важных увольнений.

  • Адам Рапопорт (Adam Rapoport), редактор принадлежащего Condé Nast журнала о еде Bon Appétit подал в отставку, когда всплыл снимок, где он одет пуэрториканцем и демонстрирует браунфейс. Его отдельно обвинили в создании культуры дискриминации по отношению к женщинам других рас;
  • Основательница и главред Refinery29 Кристен Барберич (Christene Barberich) также уходит из-за обвинений в дискриминации чернокожих сотрудниц;
  • Ушел Джеймс Беннет, заведовавший разделом «Мнения» в The New York Times. Основная причина — публикация колонки сенатора Тома Коттона, призвавшего подавить протесты Black Lives Matter федеральными войсками;
  • Уволился старший редактор The Philadelphia Inquirer Стэн Вишновски из-за заголовка «Дома тоже имеют значение» (Buildings Matter, Too).

Кроме увольнений у протестов были и другие последствия.

  • The Pittsburgh Post-Gazette подверглась жесткой критике со стороны собственных журналистов за запрет двум афроамериканским журналистам освещать протесты «из-за очевидной предвзятости»;
  • Главред Variety Клодия Эллер (Claudia Eller) была отправлена в двухмесячный административный отпуск из-за критики ее колонки о расовом разнообразии в ньюсрумах;
  • Ведущий Fox News Брет Байер (Bret Baier) извинился перед зрителями за выход в эфир изображения роста фондового рынка на фоне смерти Джорджа Флойда;
  • Axios разрешил своим журналистам присоединиться к протестам и пообещал внести залог в случае ареста;
  • The Washington Post решил пересмотреть свое руководство по использованию социальных медиа сотрудниками издания.
  • Соня Форте Дуэ (Sonya Forte Duhé) не станет деканом Школы журналистики и массовых коммуникаций имени Уолтера Кронкайта. Причиной, по которой назначение не состоится, стали предполагаемые расистские и гомофобные ремарки в адрес студентов.
  • Американский Harper’s Bazaar впервые возглавит не белый редактор. С 6 июля главредом станет Самира Наср (Samira Nasr).

Платформы стали торговать контекстом сообщений

Платформы и агрегаторы годами старались избежать столкновения с регуляторами, но теперь становятся провайдерами контекста.

Платформы и агрегаторы годами старались избежать столкновения с регуляторами и не брать ответственность за решения, которые можно расценивать как проявление редакционной политики.

С одной стороны, любая редакционная деятельность угрожала их нейтралитету и грозила обвинениями в ангажированности. С другой, самопровозглашенных регуляторов не любят власти.

Потребовалось полтора десятка лет, чтобы сформулировать новое понимание того, как быть в пограничных случаях. Теперь нейтральные платформы становятся провайдерами контекста.

Четыре новых правила жизни платформ

  • Вместо расследования обстоятельств указывается структура владения источника информации. В частности, Facebook указывает местоположение людей, управляющих страницей, а теперь — наличие государственного капитала в тех или иных медиа.
  • Платформы избегают конфликта интересов в бизнесе. В частности, они будут блокировать попытки размещения рекламы госСМИ (Facebook уже начал этот процесс, пишет The Information).
  • Высказывания чиновников не удаляются, но сопровождаются дополнениями, если это необходимо. Также могут запускаться механизмы, ограничивающие распространение сообщений на платформе. Примеры: недавний демарш Twitter в отношении твитов Трампа, отказ Snap продвигать учетную запись Трампа.
  • Рептилоиды могут остаться, но им не рады. Фейки, теории заговора и многое другое не удаляются. Их распространение в особых случаях пессимизируется, а в типичных — сопровождается объяснениями.

Эти четыре правила работали не всегда, они вырабатывались последние четыре года (со времени выборов Трампа) и теперь готовы к употреблению. Раньше у алгоритмической ленты платформ было всего два вида сообщений: обычные и рекламные. Теперь добавляется третий вид — комментарии к обычным; те сообщения, о которых платформе есть, что сказать.

Стоит уточнить: эта структура все еще выстраивается. Например, Марк Цукерберг заявил, что:

Я искренне считаю, что Facebook не должен судить об истинности всего, что люди высказывают онлайн. На частные компании, а особенно платформы, не должны возлагаться такие обязанности.

Его высказывание вызвало жесткую критику, но в целом Цукерберг ничего нового не сказал. Платформы уже демонетизируют сомнительный контент, пессимизируют его выдачу и делегируют проверку истинности фактчекерам с тем, чтобы показать результаты проверки рядом с контентом.

Безусловно, пройдет много времени до того момента, когда Facebook захочет официально взять на себя всю ответственность за эти решения — в том числе юридическую.

О юридической части см. колонку Фредерика Филлу. Он предполагает, что закон, позволяющий платформам переложить ответственность за публикуемое на пользователей, должен быть существенно доработан. Ведь в США он принимался, когда Цукербергу было 12, и речь шла не о социальных сетях, а о гоняющих по проводам байты телекоммуникационных компаниях.

Удивительно, как история повторяет себя. Ранний интернет был подобен докодексовому Голливуду, когда на экране допускалось все или почти все. Регулирование было слабым, хотя в 1915 году Верховный суд и принял решение, что свобода слова на кино не распространяется.

В 1934 году вступил в действие кодекс Хейса, который сделал Голливуд совершенно пуританским. Интернет сейчас пытаются превратить в нечто подобное, но безуспешно, потому что мы быстро переходим в третью фазу.

В 1968 году кодекс заменили системой возрастных рейтингов, и теперь мы знаем, на что рассчитывать, когда видим ту или иную рекомендацию. Более сложную, но аналогичную систему сейчас вводят и платформы, объясняя, какой «рейтинг» (контекст) соотвествует тому или иному посту.

Принципиальное отличие от кодекса в том, что каждая платформа сейчас создает систему контекстного рейтингования сообщений самостоятельно. Неизбежно появляется пространство для маневра, торга и уступок; было бы правильнее, если бы появилась отраслевая объединенная система контекстных пометок. Тогда можно было бы рассчитывать на сокращение роли госрегуляторов в рекомендациях и распространении пользовательского контента.

Создатели TikTok закрывают новостной агрегатор Topbuzz

ByteDance потерпела поражение с новостным агрегатором Topbuzz на западном рынке.

Bytedance, которой принадлежит TikTok, прекратила обновлять Topbuzz, западную версию своего новостного агрегатора. В начале июня она убрала приложение из App Store и Google Play, пишет Technode.

Topbuzz был частью попытки повторить китайский успех новостного агрегатора Jinri Toutiao, также разработанного Bytedance.

  • В апреле Topbuzz в мире скачали всего 20 тысяч раз (данные Sensor Tower). Для сравнения, Toutiao в мае скачали 800 тысяч раз.
  • На сайте Topbuzz говорится, что его месячная аудитория составляет 36 млн активных пользователей, а контент формируется силами 200 тысяч издателей и пользователей;
  • Toutiao — аналог Яндекс.Дзена, в 2017 году у него было 120 млн ежедневных пользователей, 200 млн ежемесячных и 700 млн зарегистрированных. Он оценивался в $20 млрд.

Что важно понять? Даже статус самого крупного стартапа в мире, как называют Bytedance, не гарантирует успеха, когда ты создаешь платформу. Новым платформам очень непросто занять свое место в красном океане медиасистемы.

Здесь интересны две возможности из серии «а вдруг», касающиеся невероятного успеха другого продукта Bytedance, TikTok:

  • а вдруг распространение TikTok на западном рынке — случайность и ошибка выжившего, а вовсе не результат закономерного умения работать с короткими видео;
  • а вдруг сама инновационность коротких видео и своевременность запуска (инфраструктура готова) стала причиной успеха TikTok. Действительно, только ленивый не рекомендует контент на западном рынке. Сам по себе такой рекомендательный движок менее интересен, чем пространство самовыражения, которым является TikTok.

Крупные издания превращаются в технологические платформы

Техноэкспертиза у медиа уникальна, процесс не позволяет все автоматизировать, поэтому требуется хороший UX изнутри и снаружи

Тренд на трансформацию изданий — лидеров рынка в платформы заметен давно. Например, The New York Times становится рекламным лидером, отказываясь от использования данных для рекламы со стороны. Financial Times не только превращает себя в сервис, но и консультирует по этому поводу другие издания.

Чему уделяется недостаточно внимания — это технологической экспертизе и рекламно-продажной. Техноэкспертиза у медиа уникальна, процесс не позволяет все автоматизировать, поэтому требуется хороший UX изнутри и снаружи. В продажах гораздо меньше performance-метрик и гораздо больше имиджевого эффекта, поэтому часто сторонние adtech-решения неприменимы.

Лидер в технологическом секторе — The Washington Post, разработавший продукт Zeus для управления выручкой медиапредприятия (сильно упрощая — это хорошая рекламная сеть/крутилка с ускорителем сайта). Zeus предлагается заодно с паблишинговой платформой Arc, которую тоже разработали в The Washington Post.

Как пишет Axios, The Washington Post удалось подписать на Zeus все 30 местных изданий холдинга McClatchy.

Ранее The Washington Post подписал партнерство с Local Media Consortium, куда входят 3500 местных изданий из 90 медиакомпаний. Среди других партнеров — несколько телекомпаний и крупных региональных газет вроде Dallas Morning News и Seattle Times.

Почему журналисту нельзя использовать страдательный залог

Поиск имени и ответственных — журналистская задача

«Резиновые пули сами себя не выстреливают», пишет журналистка Кейтлин Шнайдер в своей рассылке. Она затрагивает одну из важнейших проблем репортажа и новостной журналистики — проблему атрибуции действия.

Полноценное журналистское сообщение всегда состоит из субъекта, действия и объекта. Информированному гражданину, живущему в демократическом государстве, чрезвычайно важно принять решение, зная, кто, что и почему сделал, и куда были направлены эти усилия.

Однако освещение протестов в США (да и многие другие репортажи) показывают, что зачастую субъект, главное действующее лицо, исчезает из сообщения.

«Фотографу выстрелили в глаз». Кто? Неужели журналист не может атрибутировать, отнести это действие к одной из сторон во время протеста? Если не может — то надо указать, что это неизвестно.

«Перцовый баллончик вызвал давку в Лафайет-парк во время мирной демонстрации в память о Джордже Флойде». Перцовый баллончик — предмет неодушевленный, он сам собою не срабатывает и по собственному желанию давку не вызывает.

«Распыляется слезоточивый газ» — это гораздо ближе в том числе к российским протестам. Конечно, он не сам собою распыляется. У стороны, которая это делает, есть название, а у отдавшего приказ — имя, фамилия и должность.

Именно поиск имени и ответственных — журналистская задача. И здесь стилистическое решение не использовать страдательный залог пересекается с идеологически важным недавним решением Inc. Russia перестать использовать слово «власти», ведь решения принимают конкретные госорганы и чиновники.

Ковидных детей уже окрестили «поколением C»

Дети, пережившие самоизоляцию и другие последствия пандемии Covid-19 в возрасте от 6 до 16 лет, образуют новую поколенческую когорту, Generation C.

Дети, пережившие самоизоляцию и другие последствия пандемии Covid-19 в возрасте от 6 до 16 лет, образуют новую поколенческую когорту, Generation C, говорится в отчете компании SuperAwesome, занимающейся созданием цифровых решений для работы с детской аудиторией.

У представителей поколения C в США изменились привычки и медиапотребление.

  • В самоизоляции многие дети просыпаются позже, в том числе после 11 утра.
  • Едят они тоже иначе, у 65% детей изменился завтрак. В целом он стал более питательным, часто готовится в отличие от привычных хлопьев или злаковых батончиков. Сами дети тоже помогают в готовке завтрака.
  • Меняется паттерн обучения, родители чаще помогают детям с учебой. У детей образуется множество перерывов появляется «микроигровая деятельность» — короткие сеансы игр.
  • Обед, который родители часто давали с собою, теперь становится полноценным приемом пищи, причем почти 40% детей готовят себе его сами. И, что уж скрывать, едят они тоже больше.
  • Дети чаще помогают по дому. И чаще используют возросшее экранное время для общения, в том числе в видеоиграх. Они больше смотрят в экран и перед сном.
  • Телевизор снова стал центром развлечений для всей семьи, как и совместная еда (в том числе ужин).

Вероятные долгосрочные тренды

  • большая ответственность за дом;
  • важность семейного приема пищи;
  • склонность к интернет-покупкам и доставке;
  • большая вовлеченность в учебный процесс;
  • совместное медиапотребление — с семьей либо друзьями.
  • дополнительно поколение C будет больше внимания уделять гигиене, семье, электронной коммерции, ответственности и взаимодействию в игровых средах.

К чему готовиться

  • Семьи готовятся ко второму этапу самоизоляции;
  • Для детей будет сложно вернуться в привычную школу с «нормальным» расписанием;
  • Готовка станет полем для творчества у множества детей;
  • Родители будут проводить больше времени дома;
  • Снова возникнет общенациональное обсуждение того, сколько сна нужно детям, и следует ли им ложиться позже.

Как чиновники управляют российскими СМИ

Модель государственного управления российским медиарынком стало возможно сформулировать в четырех абзацах. Ниже то, как я понимаю логику властей, не демонизируя их.

Модель государственного управления российским медиарынком стало возможно сформулировать в четырех абзацах. Ниже то, как я понимаю логику властей, не демонизируя их.

  • Кейс «Ведомостей». Премиальные активы могут быть куплены и управляться через доверительное управление. Это не означает, что им указывают, что писать. Их редполитика меняется в отношении того, чего писать не надо. Обычно это темы, о которых интересантам известно гораздо больше, чем журналистам (опросы общественного мнения, крупные госкомпании). У ряда СМИ остается иллюзия, что можно писать все, только нельзя плохое про Путина. Это частное проявление более общего закона.
  • Кейс Азара. Низовые протестные инициативы, проявляемые активистами, имеющими доступ к медиа, должны подавляться. Этот механизм делегирован региональным властям, из-за чего иногда дает сбои, так как у региональных властей своя повестка и интересы.
  • Кейс Галкина. Эксцессы следует демпфировать через сеть пусть не лояльных, но управляемых СМИ. Это основы кризисного управления через телефон, они останутся с нами надолго. Идея такого управления —
  • Господдержка. Адресная господдержка держит систему в целости (в системе важны и интересны только крупные элементы). Вечное безденежье СМИ позволяет эффективно добиваться от отрасли уступок с помощью контрактов с госкомпаниями и госорганами, а также законотворчества. Здесь важны два элемента — с одной стороны, господдержка покупает лояльность, с другой — разрушает устойчивость бизнес-модели. Такую поддержку начинают закладывать в бюджеты на следующий год, попадая в зависимость — как ребенок, собирающий самокат из денег на мороженое.