Grindr, аналог Tinder, ориентированный на LGBTQ-сообщество, запускает новостное издание Into, которое возглавит Зак Стаффорд (Zach Stafford) из Guardian U.S. и Out Magazine. Об этом пишет AdvertisingAge.
О планах Grindr стало известно еще в марте, однако неожиданностью стала новая редакционная политика — вместо легких материалов о тренировках или звездах Instagram Into будет затрагивать серьезную новостную повестку, касающуюся прав геев, законодательства и LGBTQ-сообщества в целом.
Объясняется это просто — у Grindr трехмиллионная аудитория, причем большинство пользователей проводят в приложении больше времени, чем в Facebook. Новостное издание в этом случае удовлетворит их запрос на информацию, связанную с сообществом.
Кроме того, Grindr перерос себя как сервис знакомств. Многие пользователи используют его не для свиданий, а для общения. По словам Стаффорда, места вроде Grindr — убежища для многих членов LGBT-сообщества, так как в привычном обществе они не всегда чувствуют себя в безопасности.
В Into будут работать минимум четверо репортеров и контент-продюсеров.
Vice News запустил проект Issues, который превращает главную страницу новостного издания в выпуск мини-журнала, посвященного какому-либо явлению. Темой первого номера Vice News Issues стал популизм.
Новое решение позволило не только подбирать материалы, не оглядываясь на постоянно меняющийся новостной поток, но и по-новому верстать каждый номер. Кроме того, такую главную страницу читатели изучают дольше, так как она представляет собою отдельное произведение.
Регулярность выхода мини-журналов Vice News не определил, не решившись брать на себя обязанность по постоянной смене тем. Как пишет Nieman Lab, цитируя главного редактора Vice News, Райана МакКарти (Ryan McCarthy),«веб сейчас тяготеет к отдельным статьям; главные страницы умирают. Мы хотим вернуть немного энергии нашей и действовать как ежедневный журнал». Он подчеркнул, что журналы особенно хороши в объединении материалов вокруг какой-то определенной темы.
На странице с темой номера выставлены как статьи, так и ролики. Подобные выпуски будут верстаться как минимум несколько раз в квартал.
Главред The Huffington Post Лидия Полгрин (Lydia Polgreen) объявила о смене дизайна, миссии и названия издания. Теперь один из крупнейших американских ресурсов называется HuffPost. Его миссией станет рассказ историй людей, которые выброшены из общественной дискуссии (to tell the stories of people who have been left out of the conversation).
Полгрин указала, что доверие американским СМИ упало до исторического минимума — лишь 18% респондентов заявили о большом доверии медиа. С 1990 года в газетах США исчезло 250 тысяч рабочих мест, а сама журналистика сконцентрировалась вокруг влиятельных городских центров.
HuffPost, ежемесячный охват которого уже составляет 200 миллионов человек, усилит покрытие за пределами крупных городов, расширит цифровой журнал Highline, продолжит вкладываться в видеопроизводство.
HuffPost не только изменит дизайн и имя, но также внедрит новую Twitter-стратегию, пишет AdWeek. @HuffPost будут поочередно вести разные редакторы и репортеры, меняясь каждую неделю.
Первая неделя по праву принадлежит главреду Лидии Полгрин.
UPDATE. Интересно, что новый дизайн стал поводом для мягкой ритики таблоидной природы HuffPost. Они использовали splash-картинки (изображение с короткой, обычно издевательской подписью, не совпадающей с заголовком и распространяющейся через социальные сети) и сделали их ключевым инструментом для публикации важнейших новостей. Кроме того, splash размещается в качестве важнейшей новости на главной странице, куда заходит 25% пользователей.
UPDATE 2. В ходе своей реформы HuffPost, выпускающий 17 международных версий, связывает свои редакции по всему миру. Предполагается, что они будут сотрудничать по новостным поводам общемирового значения. Кроме того, усиление таких элементов повестки как этнический национализм, глобализация и изменение климата затронет и удаленные редакции. Координировать редакции будет Луиза Рауг (Louise Roug), бывшая редактор Politico Europe.
Медицинское издание Stat будет выходить не только в Сети, но и в виде воскресного печатного приложения к газете Boston Globe. Газета уже перепечатывала по 5-6 статей о медицине в неделю, но в новом приложении появятся другие, не использованные ранее материалы.
Целевая аудитория Stat — медицинские специалисты и сотрудники околомедицинской сферы (например, занятые в страховании) и требует платной подписки для доступа к отраслевому разделу Stat Plus. Новый продукт, Sunday Stat, напротив, ориентирован на широкую аудиторию. Приложение представляет собою 12-полосный глянцевый таблоид. Там появятся истории, способные удивить читателя — например, про случаи, когда люди жалуются на несуществующих насекомых в своих домах (впервые эта история появилась в цифровом Stat, а затем была урезана вдвое — с 3000 до 1500 слов — для печати).
В первом выпуске Sunday Stat рекламой заняты две полосы.
The New York Times, The Atlantic, Vanity Fair, WNYC и издательство Gannett начали бороться с фейками рекламными кампаниями, объясняющими ценность журналистики и правдивого изложения фактов, пишет Adweek.
Gannett в своей кампании, которая будет вестись во внутренней рекламной сети (только у USA Today Network 110 миллионов посетителей в месяц), подчеркнула работу местной прессы вроде газет The Tennessean и Milwaukee Journal Sentinel.
Радийщики с WNYC попытались объяснить аудитории, что не следует слишком доверять Твиттеру (слоган кампании — Tweets are not the whole story).
The New York Times центром своей кампании сделала правду, The truth.
Интересно, что на подобный шаг пошли не только издатели, но и платформы. 13 апреля Bloomberg писал о том, что Facebook выкупил в немецких газетах (включая Bild, Sueddeutsche Zeitung и Die Welt) целые полосы под рекламные модули, объясняющие, как бороться с фейками. Страница в Bild стоит 500 тысяч евро, в Die Welt — 50 тысяч.
Одновременно советы по выявлению фейков получили 29 миллионов немецких пользователей.
Tow Center for Digital Journalism опубликовал огромный отчет (более 25 тысяч слов) про то, как Кремниевая долина трансформировала американскую журналистику (pdf). Ниже — тезисное изложение выводов.
Социальные медиа и технологические компании повлияли на американскую журналистику больше, чем переход от печати к цифре. Facebook, Google, Snapchat и Twitter взяли на себя роли обычных издателей.
Теперь это не просто каналы распространения. Технологические компании контролируют аудиторию, рекламный рынок и даже перспективные журналистские форматы.
Издатели все чаще переводят свои материалы на новые платформы без гарантии возврата инвестиций. Для некоторых журналистских организаций издательская деятельность больше не основная. Этот тренд сохраняется и усиливается по мере того, как новостные компании передают на сторону традиционные издательские функции.
Отчет делает шесть основных выводов:
Технологические платформы быстро стали издателями, забрав контроль за распространением, хостингом и монетизацией у новостных изданий.
Конкуренция между платформами помогла ньюсрумам достичь огромной аудитории. Но оценить преимущества каждой платформы по-прежнему сложно, а возврат на инвестиции слишком низок. Основные источники опасений для издателей: потеря брендинга, нехватка данных об аудитории и сдвиг источников рекламных доходов.
Влияние социальных платформ определяет журналистику и ее развитие. Предлагая новые форматы (прямые трансляции) и определяя стандарты дизайна, платформы вторгаются в традиционно редакционную область.
Фейковые новости заставили социальные платформы взвалить на себя еще большую издательскую ответственность. Одновременно у социальных платформ есть конфликт интересов — они предпочитают виральный контент; этому критерию не обязательно удовлетворяет серьезная журналистика, затрагивающая общественные проблемы.
Платформы полагаются на алгоритмы, не желая вкладываться в человеческое редактирование, чтобы избежать расходов и обвинений в пристрастности. Однако журналистика нуждается в редакционных суждениях, и, вероятно, платформам придется пересмотреть свой подход.
От платформ нужна большая прозрачность и лучшая отчетность. Хотя новости видят все больше людей, впервые читатель не знает, почему или каким образом новости показываются именно ему, как используются собранные о нем данные и как платформа управляет его поведением. Новостные издания, производя огромное количество контента, также не знают, кому будет показан этот контент — и, фактически, отдают материалы на милость алгоритма.
В марте 2017 Mediashift в рамках программы Demystifying Media, проводимой Университетом Орегона, опубликовал колонку медиаисследователя Кристофера Али (Christopher Ali) о будущем местной прессы.
Тезисно:
Небольшие СМИ лучше пережили кризис, чем крупные. Если у городской и национальной прессы выручка в 2015 году упала на 15%, то у мелких газет — лишь на два. Бывают и позитивные исключения из правил — у некоторых местных газет выросла платная подписка.
Технологическое отставание местной прессы естественно, но со стороны видится неправильно. Пять процентов мелких газет использовали виртуальную реальность, многие записывают подкасты и ведут прямые эфиры.
Сообщество. Управляющие местными газетами не любят слово «вовлечение», так как такие издания уже стали частью местного сообщества. Более того, часто газеты зарабатывают на мероприятиях.
Новый нарратив. Нельзя объединять небольшие газеты в одну гомогенную массу с новостной отраслью. Это создает впечатление умирания этих изданий, хотя более половины, отвечая на вопросы исследователей, заявили, что уверены в своем будущем.
Тим Бернерс-Ли (Tim Berners-Lee), создатель веба, опубликовал программную колонку в The Guardian, назвав три основных опасности для безопасного будущего Сети.
Во-первых, это потеря контроля над персональными данными. Пользователи в целом согласились обменять свои данные на бесплатный доступ к информации, но вряд ли они осознают, что как коммерческие, так и властные структуры могут злоупотреблять этим договором.
Результат — уничтожение свободы слова, аресты блогеров, слежка за оппозицией, принятие запретительных законов.
Во-вторых, дезинформация слишком легко распространяется по вебу. Основными источниками новостей для людей стали лишь несколько социальных сетей и поисковиков, которые в силу своей коммерческой природы заинтересованы в поставке привлекательного, а не правдивого контента.
В-третьих, политическая реклама в Сети должна быть более понятной и прозрачной. Отслеживать политические кампании, где теперь (в пример приводятся выборы 2016 года в США) используются до 50 тысяч персонализированных объявлений в день, практически невозможно. Почти нет сомнений в неэтичности многих приемов в ходе таких кампаний.
Автор считает, что решение кроется в сотрудничестве с веб-компаниями и поиске баланса. Он предлагает передать контроль данных в руки пользователей, а также развивать альтернативные рекламной бизнес-модели (в частности, подписку и микроплатежи). Вторым пунктом программы идет борьба с зарегулированностью отрасли и надзором за гражданами, вплоть до суда, если это потребуется. Наконец, новых дистрибьюторов вроде Google и Facebook следует подталкивать к борьбе с фейками и дезинформацией, всеми силами избегая создания централизованного органа, решающего, что правда, а что нет.
Все эти призывы — часть пятилетней стратегии фонда Web Foundation, основанном Тимом Бернерсом-Ли.
Глава коммуникаций Square Аарон Зэмост (Aaron Zamost), опубликовал в Medium-журнале Backchannel эссе о законе нарративного тяготения, определяющем то, что мы якобы знаем из новостной повестки.
Зэмост приводит несколько утверждений вроде «Apple не может быть инновационной компанией без Стива Джобса», с которыми часто без раздумий соглашаются читатели, хотя истинность такого утверждения ниоткуда не следует.
Он также приводит в пример статью The Information, вышедшую в октябре 2015 года — там рассказывалось о паре инвестиционных фондов, решивших снизить оценку Dropbox. Впоследствии это решение, подхваченное медийной поддержкой, привело к целом ряду переоценок перспективных стартапов в сторону понижения. При этом никто (включая Аарона) не может точно сказать, почему сообщение о смене оценки было истолковано не в пользу бизнесов, хотя, вполне возможно, именно у фондов были проблемы с математикой.
На подобные вопросы призван ответить метафорический закон нарративного тяготения. Он постулирует, что публика и пресса притягиваются сюжетами, и чем большее распространение получает сюжет, тем более он привлекателен и тем сильнее искажает восприятие фактов.
Осенью 2015 года на основе статьи The Information можно было развивать два сюжета:
Инвестфонды часто руководствуются неполной информацией, что затрудняет оценку частных компаний.
Мы в новом технопузыре.
Второй сюжет стал предметом огромного числа аналитических статей, материалов и домыслов. При этом всего через месяц другой фонд изменил оценку акций Dropbox и Snapchat в сторону подорожания — однако об этом широкая аудитория знать не пожелала.
Нарративное тяготение — коллективный аналог склонности к подтверждению своей точки зрения. Однако оно может быть опаснее, так как не позволяет восприятию того или иного объекта или явления выбраться из заданного годы назад контекста.
Аарон Зэмост предлагает компаниям несколько способов избегать такого рода черных дыр в медийном пространстве:
Никогда не подтверждать информацию, которая может даже косвенно усилить отрицательный сюжет о вашей компании;
Найдите червоточину в дальнюю часть нарративной вселенной (например, вместо экономики предприятия расскажите о пользовательском опыте);
Будьте терпеливы и бдительны — притяжение присутствует там, где вы этого не ожидаете;
Если попали в черную дыру, перестраивайте космолет и не обходитесь полумерами.
«Мы и Жо» представляют перевод исследования причин, связей и последствий формирования медийной экосистемы постправды на фоне выборов Трампа в США. Огромное спасибо Ольге Добровидовой за перевод.
Исследование было профинансировано программой Open Society Foundations U.S. Program. Платформа Media Cloud получала финансирование от фонда Билла и Мелинды Гейтсов, фонда Роберта Вудса Джонсона, фонда Форда и Open Societies Foundations.
Авторы исследования — Йохай Бенклер, Роберт Фэрис, Хэл Робертс и Итан Цукерман. Бенклер — профессор в юридической школе Гарварда и содиректор Центра интернета и общества Беркмана и Кляйна в Гарварде; Фэрис — директор этого центра по исследованиям; Робертс — сотрудник центра и технический руководитель проекта Media Cloud; Цукерман — директор Центра гражданских медиа MIT.
Президентские выборы 2016 года потрясли основы американской политики. СМИ тут же начали искать объяснения неожиданной победы Трампа во внешних потрясениях — от российских хакеров до фейковых новостей.
У нас есть менее экзотическое, но, возможно, более тревожное объяснение: наше исследование более 1,25 миллиона материалов, опубликованных в сети с 1 апреля 2015 года до дня выборов (8 ноября 2016 года), показало, что вокруг Breitbart сформировалась сеть правых медиа как отдельная и изолированная система, которая использовала социальные медиа как основу для трансляции гиперпартийного взгляда на мир. Эти про-трамповские медиа, по-видимому, не только успешно задали тон консервативных СМИ, но и сильно повлияли на более широкую медийную повестку, в особенности на освещение Хиллари Клинтон.
Проблема политической и медийной поляризации в сети появилась не вчера, но наше исследование показывает, что эта поляризация была асимметричной. Аудитории, поддерживавшие Клинтон, обращали внимание на традиционные медиа, которые оставались самыми заметными в публичной сфере, наравне с более левыми сайтами. Однако протрамповские аудитории обращали внимание в первую очередь на сильно поляризованные медиа, возникшие недавно — многие из них появились только после выборов 2008 года.
Центральной темой для правых медиа также стали атаки на честность и профессионализм оппозиционных для них СМИ. Большинство самых активно распространяемых историй можно интерпретировать не как фейки в смысле полной выдумки и неправды, а как дезинформацию, то есть намеренное включение правдивых или частично правдивых элементов в сообщение, которое по сути своей вводит в заблуждение. В ходе предвыборной кампании система правых медиа стала внутренне последовательным, относительно изолированным информационным сообществом, которое подкрепляло общий взгляд на мир у своих читателей и защищало их от журналистики, ставящей его под сомнение. Преобладание таких материалов и сформировало среду, в которой президент может сказать своим сторонникам о событиях в Швеции, которых не было, а советник президента может сослаться на вымышленную «резню в Боулинг-Грин».
Мы начали изучать эту экосистему с рассмотрения медийного ландшафта сайтов, ссылками на которые делятся люди. Если человек поделился ссылок на Breitbart, поделится ли он или она с большей вероятностью ссылкой на Fox News или на The New York Times? Мы проанализировали паттерны в гиперссылках, распространении информации в Facebook и Twitter, а также в темах и языке для 1,25 миллиона текстов, опубликованных за время выборов 25 тысячами источников. Для этого мы использовали Media Cloud, открытую платформу для изучения медийных экосистем, разработанную Центром исследований интернета и общества Беркмана и Кляйна в Гарварде и Центром гражданских медиа в MIT.
Когда мы составляем такую медийную карту, то видим, что Breitbart стал центром собственной правой медийной экосистемы, а его окружают Fox News, Daily Caller, Gateway Pundit, Washington Examiner, Infowars, Conservative Treehouse и Truthfeed.
Иллюстрация 1. Источники, которыми делились в Twitter в ходе кампании (размер узла пропорционален количеству ссылок и перепостов )
Иллюстрация 2. Источники, которыми делились в Facebook в ходе кампании (размер узла пропорционален количеству ссылок и перепостов)
Наиболее часто упоминаемые источники информации у пользователей Twitter, ретвитнувших Дональда Трампа или Хиллари Клинтон.
Примечания: в иллюстрациях выше размер узла соответствует тому, как часто информацией из этого источника делились в Twitter (иллюстрация 1) или Facebook (иллюстрация 2). Положение узлов определяется тем, делился ли пользователь ссылками на них в один и тот же день, что показывает степень схожести их аудиторий. Цвет на карте отражает долю материалов с него, которыми делились пользователи, ретвитнувшие Клинтон или Трампа. Цвета, таким образом, характеризуют не контент сайтов, а внимание аудитории. Тёмно-синие сайты привлекают внимание фолловеров Клинтон в пропорции 4:1, тёмно-красные — фолловеров Трампа в той же пропорции. Материалы с зелёных сайтов более-менее одинаково ретвитят подписчики обоих кандидатов. Голубые сайты привлекают аудиторию в пропорции 3:2 в пользу читателей Клинтон, розовые — в той же пропорции в пользу Трампа.
Наш анализ ставит под сомнение простое объяснение о том, что интернет как технология фрагментирует общественный дискурс и поляризует мнения, позволяя нам обитать в собственных фильтрационных пузырях и читать «ежедневного себя». Если бы самым важным драйвером мира постправды была технология, мы бы увидели слева и справа симметричные паттерны. Вместо этого разная внутренняя политическая динамика у левых и правых привела к разным картинам принятия и использования технологии. Хотя Facebook и Twitter однозначно помогли правым медиа обойти «привратнические», контролирующие контент и доступ к аудитории возможности традиционных медиа, картинка здесь была не симметричная.
Размер узлов, обозначающих традиционные профессиональные СМИ вроде New York Times, Washington Post и CNN, а также Hill, ABC и NBC, показывает нам, что эти СМИ привлекли особенно значительные аудитории. Их цвет говорит нам, что сторонники Клинтон обращались к ним чаще, чем сторонники Трампа, а их близость на карте к более партийно окрашенным источникам вроде Huffington Post, MSNBC и Daily Beast предполагает, что внимание к этим более «партийным» левым источникам было теснее переплетено с вниманием к традиционным СМИ. Крыло с Breitbart в центре, с другой стороны, находится дальше от блока мэйнстримовых СМИ и не имеет связующих узлов, которые привлекали бы внимание аудитории и соединяли бы его с мэйнстримом.
Более того, тот факт, что асимметричные паттерны в Twitter и Facebook схожи, намекает, что их обуславливают не алгоритмы какой-то одной компании, а человеческий выбор и политическая активность. Эти паттерны могут быть результатом скоординированной кампании, проявляющимся свойством какого-то децентрализованного поведения, или же некой комбинацией того и другого — пока по нашим данным нельзя ответить на этот вопрос.
Другой способ увидеть эту асимметрию — посмотреть, сколько внимания пользователей привлекают сайты с аудиторией преимущественно с одной стороны партийного деления. На карте очень мало правоцентристских медиа — таких, которые привлекали бы много сторонников Трампа и одновременно достаточное количество сторонников Клинтон. Между умеренно консервативным Wall Street Journal, одинаково интересным сторонникам Клинтон и Трампа, и строго партийными сайтами, привлекающими сторонников Трампа в пропорции 4:1 или более, находятся всего несколько источников. После того, как порог партийно окрашенной аудитории достигнут, количество сайтов на правом фланге увеличивается и даже превышает количество сайтов на явно левом фланге. Если же, напротив, двигаться от Wall Street Journal влево, внимание пользователей распределено более равномерно между различными сайтами, в аудитории которых соотношение сторонников Клинтон и Трампа возрастает постепенно. В отличие от правого фланга, здесь нет резкого увеличения ни количества сайтов, ни уровня внимания к ним по мере продвижения в сторону всё более «партийных» источников.
Распределение источников по «партийности» аудитории и перепостах в Twitter.
Распределение источников по «партийности» аудитории и перепостах в Facebook.
Основное объяснение такой асимметричной поляризации — скорее, политика и культура, а не технологии.
Заметная особенность правой медийной экосистемы — её молодость. Из всех источников, которые предпочитают сторонники Трампа, в 1980 году, когда президентом стал Рональд Рейган, существовала только New York Post. К избранию Билла Клинтона в 1992 году появились только Washington Times, радиоведущий и комментатор Раш Лимбо и, возможно, теле- и радиоведущий Шон Хэннити. Алекс Джонс, сейчас работающий на Infowars, запустил свою первую радиопередачу в 1996 году. Тогда же, в 1996, появился телеканал Fox News. Breitbart основали в 2007 году, а большинство других крупных узлов правой медийной системы появились ещё позже. За пределами своего правого участка наша карта отражает смесь высокого внимания к традиционным СМИ и распределённого внимания к новым, онлайновым и «партийным» изданиям.
Паттерн гиперпартийных атак, когда критике подвергались не только кандидаты-соперники, но и медиа, не поддерживавшие Трампа, появился ещё в период праймериз. По нашим данным, глядя на наиболее активно распространяемые тексты во время праймериз и помесячные карты медиа в те месяцы, мы видим, что атакам подвергались Fox News, Джеб Буш и Марко Рубио.
Первый и седьмой по количеству твитов материалы сайта Infowars.com, одного из 10 наиболее влиятельных порталов в системе правых медиа.
На февральской карте, например, Fox News выглядит как небольшой узел достаточно далеко от правой области с Breitbart в центре. Это отражает тот факт, что Fox News привлекла меньше внимания, чем в другие периоды кампании, в особенности от пользователей, интересовавшихся «ядром» сайтов вокруг Breitbart — их интерес приблизил бы Fox News к этому ядру. Мартовская карта выглядит похожим образом, и только в апреле-мае показатели внимания к Fox News, в том числе от читателей Breitbart, вновь «оживают».
Ослабление позиций Fox News в начале 2016 года совпало с постоянными атаками на телеканал со стороны Breitbart. В январе в топ-20 историй в правой медийной экосистеме вошла, например, такая новость: «Менеджер кампании Трампа раскрыл, что дочь главного организатора дебатов на Fox News работает на Марко Рубио». В целом пять наиболее популярных материалов, в которых Breitbart пишет о Fox, имеют своей целью делегитимизировать телеканал как арбитра консервативных новостей, «привязываясь» к иммиграции, терроризму и мусульманам, а также коррупции:
Антитрамповская сеть: Fox News финансирует группу, поддерживающую «открытые границы»;
Сенсационный материал от NY Times: Fox News сговорились с Рубио, чтобы дать амнистию незаконным мигрантам;
Google и Fox приглашают на следующие республиканские теледебаты антитрамповского борца за права мусульман, цитирующего Гитлера;
Fox и Google на республиканских дебатах в Айове выбирают вопрос от женщины, нелегально иммигрировавшей в США в 1994 году;
Fox News на встрече в Facebook вводит нас в заблуждение: у Мёрдока и Цукерберга глубокие связи в вопросе иммиграции.
В этих популярных заголовках Breitbart, связывающих Fox News, Марко Рубио и незаконную миграцию, явно ощущается повторяющаяся тема заговора, коррупции и предательства СМИ.
После того, как праймериз закончились, судя по нашей карте, внимание аудитории вернулось к Fox News, и телеканал стал ближе к Breitbart и остальной правой медиасфере. Тогда главной мишенью правых СМИ стали все остальные традиционные медиа. Хотя значимость различных ресурсов в правой медиасфере различается на Facebook и Twitter, контент и основная структура с Breitbart в центре остается стабильной на всех платформах. Infowars и настолько же радикальные Truthfeed и Ending the Fed имеют более сильные позиции на карте для Facebook.
Октябрь 2016 года с точки зрения распространения ссылок в Twitter
Октябрь 2016 года с точки зрения распространения ссылок в Facebook
На обеих картах виден один и тот же рисунок. Даже в напряженный месяц перед выборами медиа за пределами «вселенной Breitbart» формируют тесно связанную сеть, в центре которой находятся ведущие традиционные масс-медиа и профессиональные источники информации. Правые же формируют собственную изолированную сеть.
Правым медиа также удалось привнести в более широкую медийную среду акцент на иммиграции, переписке Клинтон и скандалах в целом. Анализ материалов СМИ всего спектра на уровне предложений показывает, что содержательная повестка Дональда Трампа, с сильным акцентом на иммиграцию и прямые нападки на Хиллари Клинтон, стала доминировать в общественном обсуждении.
Количество предложений в мэйнстримовых СМИ, посвященных вопросам и скандалам Трампа и Клинтон.
Освещение Клинтон преимущественно касалось её электронной почты, фонда Клинтонов и Бенгази. Скандалы Трампа тоже освещались, но самой частой темой историй о нём был главный элемент его повестки, иммиграция, а его заявления о рабочих местах и торговой политике тоже получили больше внимания, чем скандалы.
Доля предвыборного контента, посвященного иммиграции, для отдельных СМИ.
Хотя материалы в мэйнстримовых СМИ часто были критическими, они, тем не менее, следовали повестке, заданной правыми медиа, — теме иммиграции. Правые СМИ, в свою очередь, подавали иммиграцию как вопрос террора, преступности и ислама, как показывает анализ наиболее часто распространяемых в соцсетях материалов о ней в Breitbart и других изданиях. Иммиграция стала ключевой темой, в которой Трамп и Breitbart нашли свои общие цели: Трамп сделал её ключевой точкой кампании, а издание уделяло теме непропорционально большое внимание.
Главные материалы об иммиграции от правых СМИ, которыми делились в Twitter или Facebook.
В наших данных мы видим сеть взаимоподкрепляющих гиперпартийных сайтов, которые возвращают нас к тому, что историк Ричард Хофштедтер называл «параноидальным стилем в американской политике» (то самое эссе 1964 года — прим. пер.)— комбинации вырванной из контекста правды, постоянно повторяемой лжи и притянутых за уши выводов, создающей фундаментально недостоверную картину мира. Фейковые новости — неудачный термин: он предполагает полный вымысел от политически не заинтересованных сторон, которые просто хотят заработать на рекламе в Facebook, а не пропаганду и дезинформацию. Через повторение, незначительные изменения и публикацию на многих связанных между собой сайтах эта медийная сеть делает свои заявления близкими читателям, и такое знакомство с главным нарративом создает доверие к невероятному.
Посмотрите на Ending the Fed, издание, которое, согласно исследованию фейков, проведённому Buzzfeed в ноябре 2016 года, выпустило пять из десяти главных фейковых материалов предвыборного сезона. По нашим данным, Ending the Fed действительно имеет выдающиеся позиции в Facebook, но не в Twitter. За месяц до выборов, например, вместе с Breitbart и Truthfeed издание входило в тройку лидеров по количеству перепостов в Facebook среди правых изданий. И хотя Ending the Fed, очевидно, удалось достичь огромных успехов в продвижении своих материалов на Facebook, наш анализ показывает, что в самом сайте нет ничего особенного — это просто такая же составная часть медийной сферы вокруг Breitbart.
А ложные заявления в самых активно распространяемых постах Ending the Fed — хорошо знакомые образы правых медиа: утечки из переписки Джона Подесты, кампания Клинтон, якобы финансируемая Саудовской Аравией, и недостаток доверия к медиа. В октябре самой популярной на Facebook историей Ending the Fed был текст под названием «ВСЁ КОНЧЕНО: только что «утекло» электронное письмо Хиллари об ISIS, и всё хуже, чем кто-либо мог бы подумать». У Infowars, например, был такой материал: «Саудовская Аравия на 20% финансирует президентскую кампанию Хиллари, заявляет саудовский наследный принц», а у Breitbart — «Кэш Клинтонов: глубокие юридические и финансовые связи Хизра Хана с Саудовской Аравией и фондом Клинтонов объединяют терроризм, иммиграцию и скандал с частным сервером». Такая смесь из фактов и заявлений, увязанных параноидальной логикой, характеризует большую часть самого популярного контента, связанного с Breitbart. Было бы ошибкой просто списывать такие материалы на фейковые новости; их сила в мощном сочетании проверяемых фактов (утечек переписки Подесты), известной и повторяемой лжи, параноидальной логики и последовательной политической ориентации внутри самоподдерживающей сети похожих сайтов.
В использовании дезинформации «партийными» медиа нет ничего нового, и оно не ограничено правыми, однако изоляция «партийных» правых медиа от традиционных СМИ и ярость, с которой они атакуют журналистику вместе с настолько же откровенным президентом, — это новая и отличительная характеристика нынешних условий.
Восстановление базиса, на котором американцы смогут выстроить общие представления о том, что происходит, — непременное условие демократии и самая важная задача прессы в будущем. Наши данные убедительно показывают, что большинство американцев, включая тех, кто получает новости из соцсетей, продолжают обращать внимание на традиционные СМИ, следующие профессиональным журналистским практикам, и сопоставляют то, что читают на «партийных» сайтах с материалами масс-медиа.
Чтобы решить эту задачу, традиционные медиа должны переориентироваться — но не через производство лучшего вирального контента и кликбейта для конкуренции в соцсетях, а признав, что они работают в среде, насыщенной пропагандой и дезинформацией. Главный вызов ближайшего будущего именно в этом, а не в македонских подростках или Facebook. Ответив на этот вызов, мы сможем вступить в новый золотой век четвертой власти.
