Business Insider приводит данные из нового отчета PageFair (производит антиблокировщики рекламы для издателей) — больше всего страдают от блокировки рекламы нишевые и небольшие сайты.
Исследователи изучали 2574 сайта на протяжении трех лет, и выяснили, что блокировка рекламы не только сокращает выручку, но и отрицательно влияет на трафик, так как сокращает способность издателей инвестировать в новый контент.
При этом крупные сайты, находящиеся в верхних 20% рейтинга Alexa, оказались почти не затронутыми этим эффектом, так как продают премиальную рекламу напрямую. Исследователи предполагают, что рост доли блокировщиков рекламы может повлиять и на крупных издателей, а в дальнейшем побудить их сдвинуть бизнес-модель в сторону платной подписной.
Интересно, что eMarketer приводит другие цифры или, по крайней мере, делает другие выводы. По данным аналитиков блокировки рекламы AdBack, больше всех в Великобритании от блокировщиков пострадала газета The Daily Mail. Ежегодно на блокировках она теряет больше денег, чем любой другой британский сайт — около 22 миллионов долларов (£16,2 миллиона). Второе и пятое место занимают родственные ресурсы ladbible.com (£12,7 миллиона) и thesportsbible.com (£4,1 миллиона) соответственно. Третье принадлежит британскому Amazon (£9,6 миллиона) и Yahoo.com (£4,7 миллиона). Также в десятку ресурсов входят сайт геймерских трансляций Twitch и порноресурс Pornhub.com.
Предполагается, что к 2027 году редакции будут широко использовать системы искусственного интеллекта. Columbia Journalism Review по следам соответствующего отчета AP описывает будущее журналистики через 10 лет.
Исследование предполагает, что ИИ сможет не только писать некоторые новости, но и поможет журналистам выявлять паттерны и тренды из нескольких источников; превращать данные и устную речь в текст; текст в аудио и видео; вычленять эмоции из текста; анализировать изображения на предмет объектов, лиц, текста, цветов — и так далее.
Для журналистики, привлекающей весь этот арсенал, предлагается новый термин — «дополненная журналистика» (augmented journalism). Предполагается, что успех издания все равно будет зависеть от журналистов, умело применяющих инструменты, а не от роботов.
Дается краткое (и невероятное) описание дня журналиста в 2027 году.
В 8 утра журналист, освещающий проблемы окружающей среды, едет в беспилотном автомобиле в ньюсрум. Сенсоры, которые он разместил в Спрингфилде, передают на экран такси, что воздушная среда в Спрингфилде на 10 процентов хуже, чем обычно. Журналист отправляет пару дронов для забора проб воды и воздуха.
В 8:30 приходит оповещение от мониторинга социальных сетей — пользователи чаще говорят о загрязнениях в Спрингфилде и приступах астмы у детей.
В 9 утра в ньюсруме журналист запрашивает у своего компьютера голосом результаты тестов от дронов. Он связывается с одной из матерей из Спрингфилда и организует интервью.
В 10 утра он использует шлем смешанной реальности, чтобы рассмотреть сотни свежих фотографий Спрингфилда и видит, что видимость (показатель загрязнения) ухудшилась, а сильнее всего это заметно около новой фабрики.
Он собирает изображения с автоматических камер региона и с помощью алгоритмов компьютерного зрения сравнивает изменение видимости на фотографиях с течением времени.
11 утра. Журналист просматривает правительственные записи. Ему помогает искусственный интеллект. Они обнаруживают, что в других местах владельца фабрики оштрафовали за манипуляции данными проверок на уровень выброса вредных веществ.
Он звонит пиарщикам фабрики, по результатам разговора ему кажется, что те что-то скрывают. ИИ считает, что голос на том конце звучит неуверенно и нервно.
Полдень. Голодный журналист просит доставку посоветовать рецепт, основанный на любимых ингредиентах. Система оптимизирует предложение, а через 20 минут дрон сбрасывает на площадку у окна ньюсрума еду.
13:00. Сытый журналист прочесывает другой набор правительственных записей. Он обнаруживает родственную связь между владельцем фабрики и проверяющей в Спрингфилде. На эту связь указал ему алгоритм, а журналист сделал выводы.
14:00. Журналист надевает шлем виртуальной реальности и запускает два дрона в район фабрики. Он обнаруживает источник выхлопа и акцию протеста. Искусственный интеллект оценивает размеры толпы, а также накладывает тепловую карту, помогающую найти источник загрязнений.
Он едет на фабрику, но к интересующему его месту пройти не может — охрана не пускает. Он опрашивает пару рабочих, те говорят, что с момента открытия фабрики не видели инспектора.
15:00. Журналист останавливается в местном кафе, чтобы поговорить с матерью двоих детей-астматиков. Искусственный интеллект анализирует запись и считает, что женщина была искренней.
16:00. Журналист снова звонит на фабрику, но представитель отказывается от комментариев. Он натравливает на предыдущие пресс-релизы автоматического помощника и выясняет, что никто и никогда не извинялся и ранее.
17:00. Журналист диктует материал приложению на смартпьютере. Тот форматирует и «вычитывает» историю. Редактор получает уведомление, просматривает материал и одобряет выпуск. Статья, на диктовку которой понадобилось несколько минут, распространяется на все возможные платформы.
«Мы и Жо» представляют перевод исследования причин, связей и последствий формирования медийной экосистемы постправды на фоне выборов Трампа в США. Огромное спасибо Ольге Добровидовой за перевод.
Исследование было профинансировано программой Open Society Foundations U.S. Program. Платформа Media Cloud получала финансирование от фонда Билла и Мелинды Гейтсов, фонда Роберта Вудса Джонсона, фонда Форда и Open Societies Foundations.
Авторы исследования — Йохай Бенклер, Роберт Фэрис, Хэл Робертс и Итан Цукерман. Бенклер — профессор в юридической школе Гарварда и содиректор Центра интернета и общества Беркмана и Кляйна в Гарварде; Фэрис — директор этого центра по исследованиям; Робертс — сотрудник центра и технический руководитель проекта Media Cloud; Цукерман — директор Центра гражданских медиа MIT.
Президентские выборы 2016 года потрясли основы американской политики. СМИ тут же начали искать объяснения неожиданной победы Трампа во внешних потрясениях — от российских хакеров до фейковых новостей.
У нас есть менее экзотическое, но, возможно, более тревожное объяснение: наше исследование более 1,25 миллиона материалов, опубликованных в сети с 1 апреля 2015 года до дня выборов (8 ноября 2016 года), показало, что вокруг Breitbart сформировалась сеть правых медиа как отдельная и изолированная система, которая использовала социальные медиа как основу для трансляции гиперпартийного взгляда на мир. Эти про-трамповские медиа, по-видимому, не только успешно задали тон консервативных СМИ, но и сильно повлияли на более широкую медийную повестку, в особенности на освещение Хиллари Клинтон.
Проблема политической и медийной поляризации в сети появилась не вчера, но наше исследование показывает, что эта поляризация была асимметричной. Аудитории, поддерживавшие Клинтон, обращали внимание на традиционные медиа, которые оставались самыми заметными в публичной сфере, наравне с более левыми сайтами. Однако протрамповские аудитории обращали внимание в первую очередь на сильно поляризованные медиа, возникшие недавно — многие из них появились только после выборов 2008 года.
Центральной темой для правых медиа также стали атаки на честность и профессионализм оппозиционных для них СМИ. Большинство самых активно распространяемых историй можно интерпретировать не как фейки в смысле полной выдумки и неправды, а как дезинформацию, то есть намеренное включение правдивых или частично правдивых элементов в сообщение, которое по сути своей вводит в заблуждение. В ходе предвыборной кампании система правых медиа стала внутренне последовательным, относительно изолированным информационным сообществом, которое подкрепляло общий взгляд на мир у своих читателей и защищало их от журналистики, ставящей его под сомнение. Преобладание таких материалов и сформировало среду, в которой президент может сказать своим сторонникам о событиях в Швеции, которых не было, а советник президента может сослаться на вымышленную «резню в Боулинг-Грин».
Мы начали изучать эту экосистему с рассмотрения медийного ландшафта сайтов, ссылками на которые делятся люди. Если человек поделился ссылок на Breitbart, поделится ли он или она с большей вероятностью ссылкой на Fox News или на The New York Times? Мы проанализировали паттерны в гиперссылках, распространении информации в Facebook и Twitter, а также в темах и языке для 1,25 миллиона текстов, опубликованных за время выборов 25 тысячами источников. Для этого мы использовали Media Cloud, открытую платформу для изучения медийных экосистем, разработанную Центром исследований интернета и общества Беркмана и Кляйна в Гарварде и Центром гражданских медиа в MIT.
Когда мы составляем такую медийную карту, то видим, что Breitbart стал центром собственной правой медийной экосистемы, а его окружают Fox News, Daily Caller, Gateway Pundit, Washington Examiner, Infowars, Conservative Treehouse и Truthfeed.
Иллюстрация 1. Источники, которыми делились в Twitter в ходе кампании (размер узла пропорционален количеству ссылок и перепостов )
Иллюстрация 2. Источники, которыми делились в Facebook в ходе кампании (размер узла пропорционален количеству ссылок и перепостов)
Наиболее часто упоминаемые источники информации у пользователей Twitter, ретвитнувших Дональда Трампа или Хиллари Клинтон.
Примечания: в иллюстрациях выше размер узла соответствует тому, как часто информацией из этого источника делились в Twitter (иллюстрация 1) или Facebook (иллюстрация 2). Положение узлов определяется тем, делился ли пользователь ссылками на них в один и тот же день, что показывает степень схожести их аудиторий. Цвет на карте отражает долю материалов с него, которыми делились пользователи, ретвитнувшие Клинтон или Трампа. Цвета, таким образом, характеризуют не контент сайтов, а внимание аудитории. Тёмно-синие сайты привлекают внимание фолловеров Клинтон в пропорции 4:1, тёмно-красные — фолловеров Трампа в той же пропорции. Материалы с зелёных сайтов более-менее одинаково ретвитят подписчики обоих кандидатов. Голубые сайты привлекают аудиторию в пропорции 3:2 в пользу читателей Клинтон, розовые — в той же пропорции в пользу Трампа.
Наш анализ ставит под сомнение простое объяснение о том, что интернет как технология фрагментирует общественный дискурс и поляризует мнения, позволяя нам обитать в собственных фильтрационных пузырях и читать «ежедневного себя». Если бы самым важным драйвером мира постправды была технология, мы бы увидели слева и справа симметричные паттерны. Вместо этого разная внутренняя политическая динамика у левых и правых привела к разным картинам принятия и использования технологии. Хотя Facebook и Twitter однозначно помогли правым медиа обойти «привратнические», контролирующие контент и доступ к аудитории возможности традиционных медиа, картинка здесь была не симметричная.
Размер узлов, обозначающих традиционные профессиональные СМИ вроде New York Times, Washington Post и CNN, а также Hill, ABC и NBC, показывает нам, что эти СМИ привлекли особенно значительные аудитории. Их цвет говорит нам, что сторонники Клинтон обращались к ним чаще, чем сторонники Трампа, а их близость на карте к более партийно окрашенным источникам вроде Huffington Post, MSNBC и Daily Beast предполагает, что внимание к этим более «партийным» левым источникам было теснее переплетено с вниманием к традиционным СМИ. Крыло с Breitbart в центре, с другой стороны, находится дальше от блока мэйнстримовых СМИ и не имеет связующих узлов, которые привлекали бы внимание аудитории и соединяли бы его с мэйнстримом.
Более того, тот факт, что асимметричные паттерны в Twitter и Facebook схожи, намекает, что их обуславливают не алгоритмы какой-то одной компании, а человеческий выбор и политическая активность. Эти паттерны могут быть результатом скоординированной кампании, проявляющимся свойством какого-то децентрализованного поведения, или же некой комбинацией того и другого — пока по нашим данным нельзя ответить на этот вопрос.
Другой способ увидеть эту асимметрию — посмотреть, сколько внимания пользователей привлекают сайты с аудиторией преимущественно с одной стороны партийного деления. На карте очень мало правоцентристских медиа — таких, которые привлекали бы много сторонников Трампа и одновременно достаточное количество сторонников Клинтон. Между умеренно консервативным Wall Street Journal, одинаково интересным сторонникам Клинтон и Трампа, и строго партийными сайтами, привлекающими сторонников Трампа в пропорции 4:1 или более, находятся всего несколько источников. После того, как порог партийно окрашенной аудитории достигнут, количество сайтов на правом фланге увеличивается и даже превышает количество сайтов на явно левом фланге. Если же, напротив, двигаться от Wall Street Journal влево, внимание пользователей распределено более равномерно между различными сайтами, в аудитории которых соотношение сторонников Клинтон и Трампа возрастает постепенно. В отличие от правого фланга, здесь нет резкого увеличения ни количества сайтов, ни уровня внимания к ним по мере продвижения в сторону всё более «партийных» источников.
Распределение источников по «партийности» аудитории и перепостах в Twitter.
Распределение источников по «партийности» аудитории и перепостах в Facebook.
Основное объяснение такой асимметричной поляризации — скорее, политика и культура, а не технологии.
Заметная особенность правой медийной экосистемы — её молодость. Из всех источников, которые предпочитают сторонники Трампа, в 1980 году, когда президентом стал Рональд Рейган, существовала только New York Post. К избранию Билла Клинтона в 1992 году появились только Washington Times, радиоведущий и комментатор Раш Лимбо и, возможно, теле- и радиоведущий Шон Хэннити. Алекс Джонс, сейчас работающий на Infowars, запустил свою первую радиопередачу в 1996 году. Тогда же, в 1996, появился телеканал Fox News. Breitbart основали в 2007 году, а большинство других крупных узлов правой медийной системы появились ещё позже. За пределами своего правого участка наша карта отражает смесь высокого внимания к традиционным СМИ и распределённого внимания к новым, онлайновым и «партийным» изданиям.
Паттерн гиперпартийных атак, когда критике подвергались не только кандидаты-соперники, но и медиа, не поддерживавшие Трампа, появился ещё в период праймериз. По нашим данным, глядя на наиболее активно распространяемые тексты во время праймериз и помесячные карты медиа в те месяцы, мы видим, что атакам подвергались Fox News, Джеб Буш и Марко Рубио.
Первый и седьмой по количеству твитов материалы сайта Infowars.com, одного из 10 наиболее влиятельных порталов в системе правых медиа.
На февральской карте, например, Fox News выглядит как небольшой узел достаточно далеко от правой области с Breitbart в центре. Это отражает тот факт, что Fox News привлекла меньше внимания, чем в другие периоды кампании, в особенности от пользователей, интересовавшихся «ядром» сайтов вокруг Breitbart — их интерес приблизил бы Fox News к этому ядру. Мартовская карта выглядит похожим образом, и только в апреле-мае показатели внимания к Fox News, в том числе от читателей Breitbart, вновь «оживают».
Ослабление позиций Fox News в начале 2016 года совпало с постоянными атаками на телеканал со стороны Breitbart. В январе в топ-20 историй в правой медийной экосистеме вошла, например, такая новость: «Менеджер кампании Трампа раскрыл, что дочь главного организатора дебатов на Fox News работает на Марко Рубио». В целом пять наиболее популярных материалов, в которых Breitbart пишет о Fox, имеют своей целью делегитимизировать телеканал как арбитра консервативных новостей, «привязываясь» к иммиграции, терроризму и мусульманам, а также коррупции:
Антитрамповская сеть: Fox News финансирует группу, поддерживающую «открытые границы»;
Сенсационный материал от NY Times: Fox News сговорились с Рубио, чтобы дать амнистию незаконным мигрантам;
Google и Fox приглашают на следующие республиканские теледебаты антитрамповского борца за права мусульман, цитирующего Гитлера;
Fox и Google на республиканских дебатах в Айове выбирают вопрос от женщины, нелегально иммигрировавшей в США в 1994 году;
Fox News на встрече в Facebook вводит нас в заблуждение: у Мёрдока и Цукерберга глубокие связи в вопросе иммиграции.
В этих популярных заголовках Breitbart, связывающих Fox News, Марко Рубио и незаконную миграцию, явно ощущается повторяющаяся тема заговора, коррупции и предательства СМИ.
После того, как праймериз закончились, судя по нашей карте, внимание аудитории вернулось к Fox News, и телеканал стал ближе к Breitbart и остальной правой медиасфере. Тогда главной мишенью правых СМИ стали все остальные традиционные медиа. Хотя значимость различных ресурсов в правой медиасфере различается на Facebook и Twitter, контент и основная структура с Breitbart в центре остается стабильной на всех платформах. Infowars и настолько же радикальные Truthfeed и Ending the Fed имеют более сильные позиции на карте для Facebook.
Октябрь 2016 года с точки зрения распространения ссылок в Twitter
Октябрь 2016 года с точки зрения распространения ссылок в Facebook
На обеих картах виден один и тот же рисунок. Даже в напряженный месяц перед выборами медиа за пределами «вселенной Breitbart» формируют тесно связанную сеть, в центре которой находятся ведущие традиционные масс-медиа и профессиональные источники информации. Правые же формируют собственную изолированную сеть.
Правым медиа также удалось привнести в более широкую медийную среду акцент на иммиграции, переписке Клинтон и скандалах в целом. Анализ материалов СМИ всего спектра на уровне предложений показывает, что содержательная повестка Дональда Трампа, с сильным акцентом на иммиграцию и прямые нападки на Хиллари Клинтон, стала доминировать в общественном обсуждении.
Количество предложений в мэйнстримовых СМИ, посвященных вопросам и скандалам Трампа и Клинтон.
Освещение Клинтон преимущественно касалось её электронной почты, фонда Клинтонов и Бенгази. Скандалы Трампа тоже освещались, но самой частой темой историй о нём был главный элемент его повестки, иммиграция, а его заявления о рабочих местах и торговой политике тоже получили больше внимания, чем скандалы.
Доля предвыборного контента, посвященного иммиграции, для отдельных СМИ.
Хотя материалы в мэйнстримовых СМИ часто были критическими, они, тем не менее, следовали повестке, заданной правыми медиа, — теме иммиграции. Правые СМИ, в свою очередь, подавали иммиграцию как вопрос террора, преступности и ислама, как показывает анализ наиболее часто распространяемых в соцсетях материалов о ней в Breitbart и других изданиях. Иммиграция стала ключевой темой, в которой Трамп и Breitbart нашли свои общие цели: Трамп сделал её ключевой точкой кампании, а издание уделяло теме непропорционально большое внимание.
Главные материалы об иммиграции от правых СМИ, которыми делились в Twitter или Facebook.
В наших данных мы видим сеть взаимоподкрепляющих гиперпартийных сайтов, которые возвращают нас к тому, что историк Ричард Хофштедтер называл «параноидальным стилем в американской политике» (то самое эссе 1964 года — прим. пер.)— комбинации вырванной из контекста правды, постоянно повторяемой лжи и притянутых за уши выводов, создающей фундаментально недостоверную картину мира. Фейковые новости — неудачный термин: он предполагает полный вымысел от политически не заинтересованных сторон, которые просто хотят заработать на рекламе в Facebook, а не пропаганду и дезинформацию. Через повторение, незначительные изменения и публикацию на многих связанных между собой сайтах эта медийная сеть делает свои заявления близкими читателям, и такое знакомство с главным нарративом создает доверие к невероятному.
Посмотрите на Ending the Fed, издание, которое, согласно исследованию фейков, проведённому Buzzfeed в ноябре 2016 года, выпустило пять из десяти главных фейковых материалов предвыборного сезона. По нашим данным, Ending the Fed действительно имеет выдающиеся позиции в Facebook, но не в Twitter. За месяц до выборов, например, вместе с Breitbart и Truthfeed издание входило в тройку лидеров по количеству перепостов в Facebook среди правых изданий. И хотя Ending the Fed, очевидно, удалось достичь огромных успехов в продвижении своих материалов на Facebook, наш анализ показывает, что в самом сайте нет ничего особенного — это просто такая же составная часть медийной сферы вокруг Breitbart.
А ложные заявления в самых активно распространяемых постах Ending the Fed — хорошо знакомые образы правых медиа: утечки из переписки Джона Подесты, кампания Клинтон, якобы финансируемая Саудовской Аравией, и недостаток доверия к медиа. В октябре самой популярной на Facebook историей Ending the Fed был текст под названием «ВСЁ КОНЧЕНО: только что «утекло» электронное письмо Хиллари об ISIS, и всё хуже, чем кто-либо мог бы подумать». У Infowars, например, был такой материал: «Саудовская Аравия на 20% финансирует президентскую кампанию Хиллари, заявляет саудовский наследный принц», а у Breitbart — «Кэш Клинтонов: глубокие юридические и финансовые связи Хизра Хана с Саудовской Аравией и фондом Клинтонов объединяют терроризм, иммиграцию и скандал с частным сервером». Такая смесь из фактов и заявлений, увязанных параноидальной логикой, характеризует большую часть самого популярного контента, связанного с Breitbart. Было бы ошибкой просто списывать такие материалы на фейковые новости; их сила в мощном сочетании проверяемых фактов (утечек переписки Подесты), известной и повторяемой лжи, параноидальной логики и последовательной политической ориентации внутри самоподдерживающей сети похожих сайтов.
В использовании дезинформации «партийными» медиа нет ничего нового, и оно не ограничено правыми, однако изоляция «партийных» правых медиа от традиционных СМИ и ярость, с которой они атакуют журналистику вместе с настолько же откровенным президентом, — это новая и отличительная характеристика нынешних условий.
Восстановление базиса, на котором американцы смогут выстроить общие представления о том, что происходит, — непременное условие демократии и самая важная задача прессы в будущем. Наши данные убедительно показывают, что большинство американцев, включая тех, кто получает новости из соцсетей, продолжают обращать внимание на традиционные СМИ, следующие профессиональным журналистским практикам, и сопоставляют то, что читают на «партийных» сайтах с материалами масс-медиа.
Чтобы решить эту задачу, традиционные медиа должны переориентироваться — но не через производство лучшего вирального контента и кликбейта для конкуренции в соцсетях, а признав, что они работают в среде, насыщенной пропагандой и дезинформацией. Главный вызов ближайшего будущего именно в этом, а не в македонских подростках или Facebook. Ответив на этот вызов, мы сможем вступить в новый золотой век четвертой власти.
Карточки против списков, иллюстрация с сайта https://medium.theuxblog.com
Medium-журнал The UX Blog в сентябре опубликовал колонку британского дизайнера Роба Гилла (Rob Gill) о недостатках распространенного «карточного» дизайна по сравнению с обычным списком ссылок в новостных изданиях. Карточками он, ссылаясь на положения Google Material Design, называет
материал, являющийся точкой входа для более детальной информации.
Основные тезисы:
Карточки хорошо работают, когда надо кратко пересказать статью или дать понять пользователю, что за карточкой он найдет больше информации;
В новостях на главной странице и в архиве карточная схема работает хуже и и используется слишком часто (Гилл рассказывает, в частности, о своем опыте со спортивным сайтом goal.com);
Как только приложение переделали в карточный вид, пользователи новостей отреагировали просьбой сделать просмотр новостей более удобным. Карточка подразумевает изучение картинки, заголовка и описания — в новостном сценарии главное это заголовок.
На небольшом экране на первый план выходит число помещающихся элементов.
Карточный дизайн приложения Goal.com
Карточки увеличивают использование «бургерного» меню, причем, похоже, пользователи просто не находят нужной информации и пытаются отыскать ее через меню;
Карточки увеличивают глубину прокрутки. Одна из причин — пользователи видят меньше контента, и даже с увеличением прокрутки на тестовом карточном сайте они видели на 3 материала меньше, чем на традиционном.
Расстояния между карточками имеют значение. Иногда можно сократить расстояние до нуля и без потерь для красоты вписать еще один элемент контента. Автор приводит в качестве подтверждения этого тезиса эксперименты Google.
Выдача Google с карточками и без
Карточки — индивидуальные куски контента, каждая из них призывает оценить себя. В списке все элементы равноправны и принадлежат списку. В случае, если нужен список с равноправными элементами, как часто бывает в новостях, не используйте карточки.
Чарли Беккетт, директор Polis, департамента медиа коммуникаций при Лондонской школе экономики, опубликовал программную колонку о превращении новостей в сервис.
Тезисы:
Новая концепция подписки поможет отыскать бизнес-модели, максимизирующие выручку СМИ и повышающие эффективность производства контента;
Журналистика перестает быть производством и становится сферой услуг. Модель, в которой продается упакованный для всех контент (как, например, выпуск газеты), вымирает.
Старая подписка предлагает скидки (£12 за 12 месяцев, £6 для студентов и т.п.). Это предложение оперирует ценой, а не ценностью для конкретного читателя.
Появляются новые формы подписки. В Великобритании реформы подобного рода проводят Economist, Times, The Financial Times. Они используют данные об аудитории как указание на то, куда повернуть постоянный процесс вовлечения. The Times, например, предлагает читателям билеты в кино и т.п. The Financial Times и Economist работают над персонализацией, производя меньше материалов, но адаптируя их под разные платформы.
Автор сравнивает нарождающуюся модель обслуживания журналистики с другими отраслями — например, с заработками автопроизводителей, которые выручают на сервисе больше, чем на продаже автомобиля. Схожий сдвиг можно наблюдать в музыкальной отрасли, где деньги поступают не от производства песен, а от комплекса цифровых скачиваний, концертов и продаж аксессуаров.
Постоянное вовлечение (continuous engagement) служит главным целям журналистики — быть пространством, содержащим релевантный контент, где участники как одновременно обсуждают повестку, так и развиваются.
Нечто подобное пытается сделать The Guardian со сбором средств на поддержку газеты, однако эта модель скорее благотворительная, плохо связанная с подписной монетизацией. The Wall Street Journal, чей издатель планирует собрать к концу 2017 3 миллиона цифровых подписчиков, движется более верным курсом.
Одновременно журналистика должна сдвинуться от процесса производства в отбор материалов. При этом следует оформить контент таким образом, чтобы читателю было ясно, за что он платит — используя для этого иллюстрации, визуализацию данных, видео и т.п., то есть что угодно стоящее внимания читателя после клика.
Эра широкого освещения уходит и универсальной подачи уходит в прошлое.
Pew Research Center выпустил отчет о состоянии новостных медиа в США в 2016 году (в основном сравнивает 2015 и 2014). Главные выводы:
Ежедневный тираж газет за год упал на 7%;
Цифровые медиа дают новости 38% взрослых американцев (28% американцев используют новостные сайты, 18% — социальные сети);
Изучались крупнейшие 40 новостных американских сайтов: 29 из них нарастили за год месячную аудиторию, 19 — более чем на 10%.
Мобильного трафика стало еще больше, при этом разница в продолжительности сеанса еще больше выросла в пользу настольных устройств;
Издатели уже чаще оптимизируют контент под мобильные устройства, чем разрабатывают отдельное приложение;
Основными каналами распространения за пределы сайта стали Facebook, Twitter, YouTube (есть у всех 40 крупных СМИ), затем Instagram (36), рассылка (35), Snapchat (20), подкасты (19);
Совокупная зрительская аудитория новостей в прайм-тайм выросла в кабельном ТВ на 8%;
Аудитория телесетей на 1% больше смотрит вечерние новости и на 2% меньше — утренние;
Местное телевидение теряет популярность — зрительская аудитория сократилась на 5% для последних вечерних выпусков новостей, на 2% — для утренних выпусков и выпусков, выходящих ранним вечером.
Цифровая реклама в США составляет ⅓ от всех рекламных расходов ($59,6 миллиарда из 183). В 2014 году доля составляла лишь 28%;
Свыше половины цифровой рекламы приходится на мобильный сегмент ($31,6 миллиарда);
Дисплейная реклама продолжает расти за счет мобильного сегмента (в 2014 — $9,65 миллиарда, в 2015 — $16,13 миллиарда) и падать на настольных устройствах ($11,42 миллиарда в 2014 и $10,69 миллиарда в 2015). На настольных устройствах падение продолжается с 2013 года;
Видеореклама растет быстрее, чем баннерная;
На американском рынке бюджеты на дисплейную рекламу распределены неравномерно. Пять крупнейших компаний (Verizon, Twitter, Yahoo, Google, Facebook) контролируют более половины всей выручки. Та же картина с мобильной дисплейной рекламой (лидеры — Yahoo, Pandora, Twitter, Google, Facebook);
Основные источники доходов новостных медиа — дисплейная реклама, нативная реклама, инвестиции;
Ряд крупных цифровых новостных изданий изменил медиастратегию. Типичные изменения: фокус на видео, смена повестки и сокращение рабочих мест.
Dan Bilefsky из The New York Times рассказывает о теории профессора Дэвида Кристала (David Crystal) об умирании точки как знака препинания, отделяющего одну мысль от другой. Статья не содержит ни единой точки в конце предложения. Интересно, к чему это привело автора и сам текст:
Значение точки уменьшается, так как все коммуникация производится на манер чата, где точкой становится сам факт отсылки (условный перевод строки);
В тексте есть довольно длинные абзацы, но все они состоят из одного предложения — хорошо членённого и содержащего, по законам журналистики, единственную мысль;
Становясь излишней, точка обретает дополнительное значение, показывает иронию или раздражение (например, в сообщении «Хорошо.» звучит явное раздражение);
Свою лепту внесли и технические ограничения — точка стала не так уж необходима в эпоху твиттера, когда требовалось уместиться в 140 символов;
Эта судьба не коснулась других знаков препинания, традиционно заканчивающих предложение — вопросительного и восклицательного знака. Автор патетически (и иронично) спрашивает, кто следующий, но ни у одного из этих знаков нет той нейтральной технологической нагрузки, какая есть у точки. Они принципиально отличаются.
Борцы с блокировщиками рекламы из PageFair опубликовали отчет по использованию блокеров в 2016 году в мобильных устройствах. Отчет пересказала The New York Times (клиент PageFair).
По меньшей мере 419 миллионов человек (примерно каждый пятый из 1,9 миллиарда мобильных пользователей в мире) блокируют рекламу в мобильном вебе;
Блокировщики научились подавлять рекламу в приложениях;
В марте 2016 года 408 миллионов человек активно использовали блокирующие рекламу браузеры. Исследовали насчитали 159 миллионов блокирующих браузеров в Китае, 122 миллиона в Индии, 38 миллионов в Индонезии (в азиатско-тихоокеанском регионе доля таких пользователей достигает 36%);
В Европе и Северной Америке блокируют рекламу в мобильных браузерах всего 14 миллионов пользователей (даны месячные значения);
С сентября 2014 года скачано почти 5 миллионов блокировщиков в магазинах приложений Европы и Северной Америки;
Ожидается, что эти регионы быстро догонят Азию («это вопрос времени»). Пока же лишь 2,2 процента американцев, владеющих смартфонами, используют блокировщики рекламы.
Google сегодня провел hangout про пользовательский опыт на мобильных устройствах, а затем выложил презентацию. Во многом это сжатая версия публикаций из Think with Google. Тезисно:
Пользователь проверяет свой телефон 150 раз в день;
У полутора миллиарда людей есть смартфон;
У 87% миллениалов (1980 год рождения и позже) телефон всегда под рукой;
50% пользователей считают мобильник своим основным устройством;
Следующие 5 миллиардов пользователей придут в Сеть через мобильник;
При этом пользователи задействуют несколько экранов сразу, только на смартфоне сидит 21%;
Микро-моменты, ради которых вытаскивается телефон (краткие состояния ума): хочу-знать, хочу-пойти, хочу-сделать, хочу-купить;
Хотя в мобильнике пользователи проводят 24% времени, туда уходит лишь 8% рекламных бюджетов.
The Wall Street Journal по следам скандала с якобы пессимизацией Facebook консервативных новостных поводов соорудил интерактивный сервис, позволяющий просматривать «консервативную» (красную) и «либеральную» (синюю) ленты Facebook по самым разным тематикам — от Хиллари Клинтон до абортов.
Это не игрушка:
сервис основан на опубликованной в Science статье исследователей Facebook про идеологически разные источники мнений и новостей.
Наблюдались 10,1 миллиона пользователей;
Одним из результатов стал список из 500 источников с градацией по политическим взглядам (попадание в список не означает, что сам источник консервативен или либерален; он означает, что консерваторы или либералы активно делятся записями оттуда);
«Красный фид» WSJ составила из помеченных как очень консервативные источников топа, «синий» — из самых либеральных. Чтогбы попасть в фид, надо, чтобы пост набрал как минимум 100 репостов и исходил из источника с поменьшей мере 100 тысячами последователей.
